— Ну что же, — сказал Толстый, докурив сигарету и тщательно затушив ее на полу, — неверное, ты прав. Не хотел бы я быть в шкуре твоей матери. За последние годы ты не очень-то радовал ее. Может быть, хорошие оценки как-то исправят положение. Ее друг все еще с ней?
Матиас кивнул.
— Она вполне сносно выглядит. Не то что моя. С тех пор как отец ей изменяет, она не может оторваться от еды. Сейчас ей все приходится шить на заказ, готовые платья не подходят. Я не хочу быть таким, как она, хотя я, конечно, предрасположен к полноте.
Он поднялся, встал перед Матиасом и вытянулся:
— Смотри, я похудел на два кило с тех пор, как приехал из дома. Заметно?
Матиас кивнул, хоть ничего и не заметил.
— Продолжай в том же духе, — сказал он, — и не очень-то уклоняйся от спортивных занятий.
— Я все еще такой неловкий, — сказал Толстый. — Все дело в этом.
Они помолчали. По крыше барабанил дождь, мокрая одежда неприятно прилипала к телу.
— Ну, — сказал Толстый, — нам пора возвращаться. Что ты хотел мне сказать?
— Пауль, — произнес Матиас. Он редко обращался к нему по имени, — я не хочу проводить рождественские каникулы с мамой.
— А, понятно, и ты не знаешь, как сказать ей об этом.
— Нет, не поэтому. Я не хочу говорить с ней о причине.
— Что ты имеешь в виду?
— Приезжает мой отец, — ответил Матиас. — Он хочет, ну да, я думаю, хочет, чтобы я поехал к нему. Это будет уже скоро.
— О Боже, — воскликнул Толстый, — но ведь твой отец застрял где-то на Карибских островах?
Матиас кивнул.
— Ну так в чем же дело? Ты каждый год проводил со своей матерью каникулы. А у тебя все гладко с твоим стариком?
— Не совсем, — медленно выговорил Матиас. — Конечно, в свое время он вел себя не очень-то мило. Но, я думаю, наступил момент, когда нужно выяснить наши отношения. Может быть, тогда все изменится к лучшему.
— Я бы тоже попробовал, если бы у нас все было, как у вас. Но мой отец еще живет с нами и пока не бросил мать. Правда, он обманывает ее на каждом шагу, и в этом нет ничего хорошего. Так надоело это постоянное напряжение и бесконечные раздраженные намеки матери. Они вечно ждут, чью сторону я займу. Все это убивает меня, и я ненавижу обоих. Иногда мне кажется, лучше бы уж он ушел от нас совсем, чем жить так.
Матиас не ответил. Он почти ничего не знал об отношениях между родителями в семье своего друга, но все же нашел, что его положение хуже. Уже три года назад его стала угнетать неуравновешенность их отношений с матерью, да и она сама тоже. Он много думал об этом. Сейчас у него появилась не только надежда на решение этих проблем, но и надежда обрести свободу. Правда, разбираться с некоторыми неприятными для него делами все равно придется. Ему стало легче, когда Толстый одобрил его визит к отцу.
