Поначалу Яхонтов не столько сознательно, сколько инстинктивно старался держаться подальше от эмигрантских свар. Но поскольку сам Виктор Александрович был частицей эмиграции, полностью отрешиться от воздействия этой среды он не мог. К тому же он начал писать — а в эмиграции ревностно следили за всеми русскими газетами.
Если «Вековой разлад» хоть и вызвал, как все эмигрантские публикации, немалые споры, но особого шума не произвел, то следующее выступление Яхонтова стало форменным скандалом. Это была статья «Чем сильна армия большевиков», опубликованная 5 июня 1919 года в Нью-Йорке в русской «Народной газете». Ее читали не только в США, но и во Франции, в Болгарии, в Китае, везде, где были белоэмигранты. Естественно, с особым вниманием читали ее офицеры. Дикая волна ненависти поднялась тогда против автора. Сейчас, по прошествии десятилетий, интересно понять почему. Ведь заканчивалась статья, как в общем-то и предыдущие яхонтовские публикации, либерально-христианским призывом прекратить кровопролитие и разжигание ненависти, а вместо того обещать широкую амнистию — даже тем, кто и совершил какие-то преступления «в патологической атмосфере революции». Но на этот благостный финал никто не обращал внимания. И правильно — смысл статьи был в ином. Яхонтов написал, что Красная Армия сильна потому, что Она защищает родную страну от вторжения чужеземцев. Что она выполняет, таким образом, национальную, патриотическую задачу. Опровергал Яхонтов и расхожий в эмиграции миф о том, что в Красной Армии «нет русских», а состоит она из наемных латышей, китайцев, венгров и т. д. Россия — многонациональная страна, указывал Яхонтов, и в ее армии всегда были — в том числе и на высших постах — люди с немецкими, польскими, татарскими, кавказскими фамилиями. Яхонтов писал, что патриотизмом, а не каким-то предательством объясняется все увеличивающийся приток в Красную Армию старых офицеров. Он предполагал, что многие из них вовсе не симпатизируют советскому режиму, но они по долгу воина пошли защищать родную землю от внешнего врага. Сегодняшняя Красная Армия, заключал Виктор Александрович, это просто завтрашняя Русская Армия.
Для белоэмигрантов, особенно для офицеров, это было непереносимо. Выходит, красные — за Россию, а они — против? Негодовали и штатские, ведь из статьи напрашивался политический вывод: если Красная Армия — армия национальная, то национальным следует считать и большевистское правительство! Словом, скандал был полнейший.
