Ранней весной 1919 года Виктор Александрович опубликовал серию статей об истории и судьбах Родины под общим заголовком «Вековой разлад». Опубликовала их начавшая выходить в Нью-Йорке на русском языке газета «Русское слово». Тогда это было издание либерального направления; но вскоре оно было куплено сионистами, добавило к названию слово «новое» и стало совсем другим — антисоветским и антирусским. С ним еще предстояло повоевать Яхонтову («Новое русское слово» выходит и поныне), но весной 1919 года именно в «Русское слово» он отнес свои статьи. Спустя два десятилетия Яхонтов так изложил их суть:
«Главная мысль заключалась в том, что пропасть, разделившая высшие классы России и ее простой народ, возникла оттого, что долгое время отрицалась необходимость его просвещения. В результате, писал я, возникла так называемая интеллигенция, большинство которой, получив образование, потеряло контакт с народом в целом. Интеллигенты говорили на другом языке, исповедовали идеи, чуждые широким массам, стремились к другим целям. Взаимопонимание сделалось трудным, и родилась подозрительность. Из подозрительности выросла враждебность. Две революции, через которые прошла Россия, ясно это продемонстрировали, и настало самое время исправлять трагическое положение».
Все, как видите, просто — разошлись фрак и армяк. Излишне искать в этих статьях что-то о системе землевладения, об экономической эксплуатации и политическом произволе, о развитии капитализма в России и засилье иностранного капитала, о народничестве и рабочем движении… Но не для того приведена здесь эта цитата, чтобы указать на политическую наивность Яхонтова в далеком девятнадцатом году. Такая «концепция» русской истории отражала представления значительной (и не худшей!) части эмиграции об истоках всего происходившего в России. Ведь с первого дня революции начались и попытки понять ее. А раз так — начались и споры о ней. Страшным ожесточением отличались эмигрантские споры. Малейшая разница в оценках даже отдельных явлений, не говоря уж об отношении к революции в целом, приводила к резким, а то и грубым ссорам, навеки разводившим старых друзей, к драмам и трагедиям, в том числе и к убийствам. О дикой грызне в белоэмиграции с тревогой и сожалением говорили ее лидеры, тщетно пытавшиеся объединить вчерашних россиян под каким-либо знаменем. С изумлением наблюдали иностранцы, как непрерывно дерутся между собой эти странные русские.
