— Вот я и пришла. До свиданья, — сказала девушка, когда они еще раз повернули.
— Уже? — воскликнул Иван Петрович. — Ну, хорошо, хорошо, я вас еще провожу!
— А я уже дома. Дальше меня провожать не надо. Дальше меня никогда не провожают: я не разрешаю.
— Да нет, мне же нужно записать телефон? — сказал Иван Петрович, хитря, как и полагалось по этой игре, но с досадой.
— Здесь неудобно, зайдемте в подъезд.
— Ну, записывайте, — сказала девушка, заходя.
— А вы на каком этаже? — спросил Иван Петрович, как и полагалось спросить в этом случае.
— А зачем вам знать? — сказала девушка (и это полагалось)
— Так. Интересно, — сказал Иван Петрович, понемногу подымаясь с этажа на этаж. Девушка между тем поднималась за ним.
На третьем этаже Иван Петрович взял ее за руку и потянул к себе.
— За кого вы меня принимаете? — быстро сказала девушка, будто только и ожидала, чтобы он потянул.
— Да нет, да я что? да я ничего, — сказал Иван Петрович, обнимая ее за плечо.
— Не трогайте меня, я никому не разрешаю трогать!
— Ну, конечно, конечно, я верю, ясно, никому... но я же ничего? я не трогаю.
— Мы еще с вами три часа как знакомы. Ну хотя бы три дня, — а три часа это мало.
— Но это же условность! — закричал Иван Петрович. — Так условились люди, то есть так договорились, а мы же можем условиться по-другому.
-— Нет, — сказала девушка. — Мы не будем по-другому.
— Почему? -— сказал Иван Петрович в отчаянии и схватил ее руки. — Конечно, я ждал, что вы скажете что-то такое. Но давайте попробуем?
А? Попробуем со мной? Я уверен, что после у нас и начнется. Пусть их, все... как хотят, а мы по- другому...
— Нет! — сказала она и отняла свои руки обратно. — Ничего у нас не начнется. Не троньте! Вы, конечно, симпатичный, но что вы говорите? За кого вы меня принимаете? Я не такая!
— Нет, нет, — сказал с волнением Иван Петрович, — конечно, не такая... ну, я не буду говорить... я ни за кого... вот... сейчас...
Он осторожно расстегнул у нее на пальто две верхние пуговицы. Она схватила его за пальцы и другой рукой застегнулась. Но Иван Петрович заметил: она застегнулась на одну только пуговицу, на вторую. Тогда он враз расстегнул все четыре, девушка оттолкнула Ивана Петровича, но застегнула опять только две.
Он вылущил по одной из петель эти две последние пуговицы и остался один на один с гладеньким, открытым фиолетовым платьем, но тут же наткнулся на жесткий, выставленный вперед, ему под ребро, край ладони.
