— Почему он с женщиной притворяется скромным, а с мужчинами как говорит? Вы же знаете. У мужчин могут быть только грубые разговоры.
— Да, — сказала Люба. — Я тоже, когда нахожусь в мужском обществе, я всегда боюсь, что они забудут и скажут что-нибудь липшее. Хоть я и сама бы могла им сказать, но их разговора почему-то боюсь.
-— Мы и вам не особенно верим, вы учтите, -— сказала Нина. -— Вы назвались по имени Ваней, а мы не очень поверили. Верно?
— Верно, — ответила Катя. — Может, вы и не Ваня.
— Да зачем же мне врать-то? Не все ли равно? — улыбнулся Иван Петрович, как шутке, не показывая виду, что ему не по себе.
— Мало ли какая в этом выгода, — сказала строго Нина. — Мужчина женщине всегда немного врет.
— Ну, у нас все равны, — сказал Иван Петрович, не желая спорить.
— Что-что? Все равны? — переспросила Нина.
— А как же, — подтвердил Иван Петрович несерьезно.
— Вот вы и равны сам с собой, -— сказала Катя с укором, как маленькому. — Вы серьезно это думаете?
Иван Петрович задумался. Почему бы и нет, почему бы и не серьезно?
— Да, у нас все равны, — сказал он снова, улыбаясь и желая показать, что он не спорщик, а нормальный, славный человек без задних мыслей.
— Это вы про мужчину и женщин? — спросила Нина.
— Ну, и не только... Вообще все равны.
— Да, конечно, равны... — начала было Катя, но Нина сразу прервала ее:
— Дай я скажу.
Она немного помолчала, словно думая, как бы попроще объяснить Ивану Петровичу и раздельно сказала:
— Ну, ладно, ну действительно, теперь все равны. (Она притворно будто бы с ним согласилась.) Но почему же генерал все же толще, чем, к примеру, полковник?
— Да! — вскочила Катя. — Почему?
— А полковник всегда вдвое толще нормального лейтенанта?
— Почему, вы скажите-ка? — радовалась Катя.
— Это верно, у меня был когда-то ухажор лейтенант. Очень тощий, — подтвердила Любаша.
— И все они толще, чем прочие рядовые. И немало! — с убеждением закончила Нина.
— Ну, так почему? -— спросила Катя, так и глядя на Ивана Петровича.
— Ия тоже думаю иногда, почему? — вставила Любаша, как не столь серьезная, не в пример остальным.
Все ждали, что скажет Иван Петрович на это.
Тут отворилась дверь и вернулась в комнату Дуся с покупкой.
— Ну что, не скучали? -— спросила она совсем другим голосом, чем сейчас говорили все в комнате.
— Нет, — сказал Иван Петрович честно. — Не скучал.
И вздохнул.
Дуся была спокойная и даже веселая. В магазин она сходила быстро, несмотря на очередь, и от этого было у ней удовольствие. А от необильной еды за последнее время в животе было ясно и светло, и легко можно было представить себе, что там уложено одно на другое. От этого в голову шли тоже ясные мысли. Дуся даже слегка напевала дорогой.
