— А компенсацию за отпуск досрочно нельзя получить? — спрашиваю я, исподлобья глядя на него, но он лишь хмурится, пожимает плечами.
— Извини, Кумиров. Ничем не могу помочь. Очередникам задерживаем выплату. — И за этим отказом я угадываю его давнее желание вообще расстаться со мной, инородным, трудно управляемым сотрудником.
…и сообразно логике событий вдруг начисто отказывают обе конфорки домашней электроплиты, наглухо забивается раковина на кухне, безнадежно перегорает старый телевизор. Затем на перекрестке около Дома печати, когда я в забытьи выхожу на красный свет, меня сбивает японская «Тойота».
Согласно логике событий, следует ждать неприятных вестей с материка от родителей.
* * *
В эти дни пожилая машинистка входит в кабинет со словами: — Андрей Дмитриевич, как понять эти художества?
— В чем дело? — враждебно спрашиваю я, ибо не терплю эту старую грымзу-истеричку.
— Вот это, вот это! — гневно тычет она пальцем в мою рукопись. И я вижу, что на полях страниц то там, то тут нарисованы маленькие, очень маленькие гробики и могильные кресты. — Как это понять?
В самом деле, как это понять? Когда и почему, в каком забытьи возникли страшненькие ритуальные символы?
— Извините, — грубо говорю я и тут же затушевываю ручкой эти рисунки. — Ничего это не значит. Бредятина.
Она, злобно фыркнув, уходит, унося рукопись, в полной уверенности, что я таким способом намекал на желательность ее скорой кончины… а я сижу напуганный, с испариной на лбу. Так, думаю. Вот уже до чего дело дошло, Кумиров.
* * *
И 10 июля, в обеденный перерыв, когда редакция пустеет, звоню на квартиру Яхнину. Я не рассчитываю застать его дома в это время. Холостяк и богатей, Молва предпочитает, наверно, престижные рестораны вроде «Сеула»… но генеральный директор неожиданно откликается деловым голосом: — Слушаю. Яхнин.
— Ну вот, слушай, — без предисловий говорю я, — на сегодняшний день могу заплатить тебе лишь проценты от займа.
— Что-что? Кто это говорит?
— Некто Кумиров. Твой однокашник.
— Андрюха, ты! Здорово, старичок. Извини, сразу не признал. Так что говоришь?
— Говорю, что даже в международных расчетах, насколько мне известно, допускается выплата лишь процентов с отсрочкой основного долга. Так или нет?
— Кумир, старичок! Я поражен. Откуда такие познания?
— Иногда читаю газеты.
— Ну, молоток! Не ожидал от тебя. А говоришь, что бездарь в коммерции.
— Так оно и есть.
— Да, Кумир, кое в чем ты не шурупишь. Ты слышал, какой нынче банковский процент с кредита?
