— Что ты, Ваня! — крикнула Анка, растроганная. — И ты бежал за нами? А мы ничего не знали! Ты хочешь, я для тебя что-нибудь сделаю? Хочешь, я зашью тебе шинель? Хочешь, я выстираю тебе гимнастерку? Она у тебя, наверное, грязная.
— Она у меня чистая, — сказал Ваня.
И Анка, остановившись и подумав над своими словами, громко рассмеялась.
Ваня тоже смеялся.
Только Галя ни разу не улыбнулась и с какой-то странной задумчивостью слушала его простодушную речь и звонкий смех. Тот ли это самый мальчик, который чинил ей карандаши, которого она никогда не замечала в классе?
— Ты, наверное, плохо помнишь меня, — сказал он Гале. — А я всех вас помню. Там, на фронте, всех помнишь. Ты, наверное, теперь получишь золотую медаль.
— Конечно, получит, — поспешила ответить Анка.
Гале стало страшно на мгновение. И ей захотелось убежать. Но Ваня спросил вдруг:
— Можно мне с вами пойти?
— Я иду на кружок, — ответила Галя.
— В каком ты кружке сейчас?
— В театральном.
— Ты все в театральном кружке? — как бы с удивлением спросил он.
Уж сколько раз в последний год слышит она этот вопрос!
— А разве плохо, — сказала она, — что я придерживаюсь в жизни однажды выбранной цели?
— Нет, это хорошо, — сказал он. — Я только слышал, что стать актрисой или актером трудно обыкновенному человеку.
— Но Галя вовсе не обыкновенный человек! — воскликнула Анка со всей своей горячей искренностью.
— Ах нет, нет! — в волнении заметила Галя. — Анка совсем неправа. Я хуже обыкновенного человека. Я это знаю. Я только думаю: почему стать актрисой труднее, чем кем-нибудь другим, чем летчиком? Я помню ты учился вместе с Анкой в авиационном кружке, и вот ты стал летчиком.
— А я, например, не стала летчиком. В самом деле, это странно, — с удивлением сказала Анка.
— Да, — подтвердила Галя, — почему это? Как ты достиг того, чего желал?
Галя сказала это тихим голосом, пытливо глядя прямо перед собой, прямо в темноту, стеной стоявшую за решеткой.
Ваня задумался, словно впервые услышал этот вопрос. Он совсем не думал о нем, когда хотел стать летчиком.
И сейчас он ответил, немного помедлив:
— Я не знаю, как я этого достиг. Я решил это давно, у этих самых ворот, в этом самом доме. Я не сразу стал летчиком. Я чуть не попал в артиллеристы. Но я желал и действовал. Может быть, действовать — самое главное в жизни. Действовать! — повторил он, найдя наконец нужное слово. — Действовать! Может быть, это и есть воля, которая двигает нас к цели через всякие препятствия.
