А война продолжалась. Практически ежедневно в летнее время вставать приходилось в 4 утра. В 5 часов мы уже были над целью, которая чаще всего располагалась недалеко. Подлетное время составляло 5-10 минут, реже — 15–20. В последнем случае приходилось «ходить» с ПТБ и брать лишь две бомбы по 250, а то и по 100 кг (такой вариант подвески, впрочем, был крайне редким). Самой же распространенной «полезной нагрузкой» была пара 500-кг бомб. «Пятисотки» оказались наиболее эффективными, особенно при нанесении ударов по крепостям, хорошо укрепленным пунктам обороны и объектам, укрытым в естественных горноскальных укрытиях.
8 и 9 сентября 1982 г. стали для меня самыми напряженными за всю командировку. В каждый из тех дней я выполнил по пять вылетов на БШУ. Так получилось, что из руководящего состава эскадрильи летал я один. Вести звено на задание мог и командир звена, но полностью подготовленных и слетанных звеньев тогда еще не было, а смешанную группу мог вести только замкомэска — потому я буквально не вылезал из кабины. После выполнения удара производил посадку, а меня уже ждала в самолетах другая группа. Пока привязывался, техник запускал двигатель. Во время запуска и потом, на рулении, осмысливал предстоящее задание. После взлета все время уходило на управление группой, помимо ведения ориентировки и осмотрительности вниз, на землю, приходилось все время крутить головой, чтобы каждый самолет группы был на виду. Пять вылетов я успевал делать до 9-10 часов утра — а затем начиналась невыносимая жара. За те два дня я очень устал и попросил день отдыха, который почти весь проспал. Это был единственный случай, когда я сам попросил освободить меня от полетов.
24 октября эскадрилья вновь понесла непоправимую утрату — не вернулся с задания заместитель командира эскадрильи Олев Оттович Яассон — лучший из лучших, настоящий ас.
В тот день с ведомым м-ром Сысоевым он выполнял поиск и уничтожение караванов, иду щих из Пакистана. Линия маршрута поиска проходила рядом с границей, и караван с оружием они обнаружили чуть в стороне от линии. (Тогда нам еще разрешалось отклоняться от заданного маршрута на 10–15 км.) Они начали выполнять заход для открытия огня на поражение. Сысоев увидел на земле вспышки от ДШК — и самолет Яассона во время атаки, при пуске НУРСов, столкнулся с землей…
Услышав в динамиках сообщение, что сбили Яассона, мы с Зимницким вскочили в самолеты и полетели в район, указанный Сысоевым. Туда же вылетели и вертолеты ПСО. Мы ничего не смогли обнаружить. Вертолетчики искали летчика двое суток. Первый день ожесточенный огонь с земли не позволял им опуститься ниже 1000 м, и только на второй день, после обработки этого района с воздуха, они смогли приступить к поисковым работам. А еще через несколько дней «черный тюльпан» вылетел в Таллин, на родину Яассона.
