Я вышел из пещеры, и сразу же зажмурился от ослепительного света.
— Резвые вы хлопцы, — послышался слева голос седого. — Только отвернулись, а вы уж веревки да повязки поснимали… Ну как, похож?
Это вроде как уже не мне. Но что значит "похож"? Если речь обо мне — а это определенно так — то кто меня может здесь знать? Неужели… Прохоров?
Горячая волна надежды буквально захлестнула меня. Пусть это будет Прохоров, пусть это будет наш прииск!
— Да вроде похож. Борода эта мешает только…
Нет, не Прохоров. Голос женский… Но тогда кто?
— Вы сказали, что шли на алмазный прииск. Кто им руководит?
Я вздохнул. Конечно, можно было ломать комедию и дальше, но какой в том толк?
И почему голос кажется мне знакомым?
— Прохоров. Если еще жив.
Секундная пауза.
— Какая собака была в Москве у Иннокентия Евгеньевича?
Ого! Но я ведь не называл имени…
— Не было у него никакой собаки.
— Ну что ж… Здравствуйте, Саша.
Наконец-то я смог разлепить глаза. Щурясь, я всмотрелся в стоявших передо мной людей. Слева — седой, рядом с ним его напарник, которого он звал Михаилом, чуть поодаль толпится еще человек пять. А прямо передо мной… Я надеялся, что глаза у меня не слишком сильно вылезли из орбит.
— Зоя?
* * *
Аж голова кружится. Что тому причиной? Не знаю… Наверное то, что слишком уж резко все изменилось. Полчаса назад мы сидели в кромешной тьме, в пещере, не зная, что нас ждет в следующую минуту — а потом бац: горячий душ, чистое белье… Но главное все же в другом — в том, что на душе легко и спокойно. Впервые за много дней.
Потому что мы среди своих.
Потому что это и в самом деле советский алмазный прииск, на который мы должны были попасть.
И поэтому далеко не теплый прием, оказанный нам седым и Михаилом, и все прочее кажется теперь такой мелочью, что даже и вспоминать не стоит… Уверен — теперь, когда все так счастливо прояснилось, отношение к нам будет совсем иным.
— Ты что, оглох совсем?
Только тут я понимаю, что Володька уже несколько раз окликнул меня из соседней душевой кабинки. А теперь и вовсе вытянул мочалкой по спине.
— Что, сдурел?
— Не, ну вы посмотрите на него! Я тут изорался весь, а он знай себе мылится стоит! И лицо такое довольное…
— Да ладно… Чего надо?
— Так ты мне объясни — ты эту девушку знаешь, что ли?
— А-а, вон ты о чем… Выходит, что знаю.
— Ну ты даешь! А еще скромником прикидывался… Так я и знал, что в тихом омуте…
— Ерунду говоришь…, — поморщился я. — Это дочь Прохорова, Зоя.
— И ты не знал, что он ее с собой взял? Ну ты даешь…
