– Споить? – впервые за время беседы Сталин удивился. – То есть, власть для вас что-то вроде…
– Сивухи, – невесело пошутил Павловский. – А то и хуже, полная зависимость с первого глотка. Говорю по личному опыту. Зарок даёшь – больше ни капли, а как прижмёт… Думаешь, не понимаю, что творим? Ещё как понимаю! Нам и самим-то это вот где! – Павловский чиркнул ребром ладони по кадыку. – Мы ведь раньше могли многое. Светлый был дух у моего народа, радостный. Ни жадности, ни зависти, ни боли не знали. Про Китеж-град слышал? Нашей силой духа тот град создан был. Вот и суди. А теперь? Одна на всех мысль – как бы ещё хлебнуть, чтобы в голове помутилось, закружило. Все силы только на это кладём. Ни на что другое не хватает.
«Так это всего лишь беспробудная пьянь! – смекнул Иосиф. – Такие каются, а от своего не откажутся. Только дай».
– Э-э, – вождь погрозил пальцем. – Зачем сивуха? Сивуха – мерзость. Вино! Знал бы ты, какое вино у меня на родине! – Он встал, подошёл к шкафу, вынул из него глиняный кувшин. – Вот, земляки прислали. Отличное «Киндзмараули», настоящее, не то, что по стекляшкам разливают! Давай-ка за наш договор.
Вечером следующего дня к подъезду майора Павловского подкатил «Воронок».
«Поддался нечисти – поддастся любому, – размышлял Сталин, подписывая бумаги. – Да и вдруг вспомнит чего… Нет человека – нет проблемы! Хорошо сказал, надо запомнить». Облокотившись на стол, он потёр лицо. Почти двое суток без сна. Работа, работа… Но ночка выдалась на славу: заговор раскрыл, чертовщину приручил, геологам привилегии обеспечил. А чистки в рядах всё равно ведутся. Придётся, конечно, немного поднатужиться. Ничего, справимся. Иосиф Виссарионович потряс тяжёлой от недосыпа головой и отхлебнул из стакана крепкий чай с лимоном. Пора за работу.
* * *
Снова завыли сирены. Наталья вздрогнула. Этот надсадный, страдальческий крик замёрзшего города был первым звуком, пробившимся сквозь окутывающее её небытиё. Как она попала сюда? Помнила, что металась по соседним домам, окрестным подвалам, бомбоубежищам и спрашивала, спрашивала… Потом вернулась к руинам. Там были какие-то люди. Кто-то что-то сказал. Она пошла прочь…
А как очутилась здесь?
Серые, покрытые наледью стены.
Петропавловка.
На недосягаемой высоте чернеет укутанный брезентом ангел. Сейчас это просто бесформенный кокон, но Наталья знала точно – ангел есть. Они приходили сюда с Алёшей посмотреть на него. В той, прошлой жизни. Ещё до войны. До блокады.
