– То есть, вам был нужен только Ленин? Никто его заменить не мог? – осторожно осведомился Сталин.
– Кардинальные решения принимал только он.
– Резонно. – Вождь покачал головой. – Говорил я ему, делиться, Ильич, надо!
– Делиться? – Павловский хлопнул себя по коленям. – Это говоришь ты?! Да в сравнении с твоей власть Ленина – робкое ворчание старой нянюшки! Ты-то с кем делиться намерен?
Иосиф Виссарионович прикусил губу.
– Ладно, – буркнул он. – У меня ситуация безвыходная. Никому верить нельзя.
– Какие тогда претензии? И ты, и Ленин сами избрали такой путь. Если власть сосредоточена в одних руках, вопрос предельно ясен. Ильич свой выбор сделал – гражданская, голод, эпидемии. Мы были в обиде не остались.
– Ваш вариант был – смерть миллионов или… – Иосиф цепко глянул в мертвенную белизну глаз собеседника. Тот пожал плечами.
– Строительство нового прогрессивного строя требовало его непосредственного участия, так что Петропавловка в планы Владимира Ильича не входила. А миллионы… мировая революция в перспективе, лес рубят – щепки летят. Так он, во всяком случае, объяснил свой выбор. Не знаю, действительно ли он так думал или был чересчур убеждённым сторонником материализма. Возможно, просто не поверил в реальность происходящего. Моё появление списал на бессонницу и последствия тяжёлого умственного труда. Потом даже чеховского «Чёрного монаха» перечитывал… – Павловский расплылся в улыбке.
– Давай к делу, – не выдержал Сталин. Ленинеана ему порядком надоела.
– Практичный человек, – одобрил майор. – Хорошо. Как я уже сказал, вся власть сегодня в твоих руках, так что альтернативы предложить не могу. Решай, ты или… Можно, конечно, планку снизить, если вернёшь нам столицу.
– Снова в Петро… Ленинград, то есть – никак не привыкну?! – Сталин поморщился. – Дорого. Да и сырости не люблю. В Москве суше.
Павловский хмыкнул.
– Как угодно.
Иосиф Виссарионович взял трубку, долго и тщательно набивал её. Что-то обдумывал. Майор ему не мешал. Наконец, Сталин выпустил в потолок желтоватое облачко дыма и сказал:
– По моим сведениям, почерпнутым из художественной литературы, с тобой можно заключить определённого рода договор.
Майор опешил.
– Обычно условия диктуем мы. За три столетия ты первый с такой инициативой.
Сталин нетерпеливо теребил пышный ус. Комплименты он любил, но всему своё место и время.
– Кто-то должен быть первым. Итак, моё предложение – отдаю, сколько потребуете, но я сам выбираю, кого.
– Нам нужны миллионы, – напомнил Павловский.
