Но опять забегаю вперёд. А случилось всё в одно прекрасное утро, прелесть которого понимают только моряки, встречающие восход солнца в море. Светило ещё не показалось над горизонтом, а первые лучи уже окрашивают розовым угрюмые бастионы Валетты…
Да, так всё и было — раннее утро, крепость, два корабля.
Обрушившийся на город огненный дождь продолжался не меньше двух часов — вставшие на якорь «Геркулес» и «Забияка» не жалели ракет. Жизней горожан тоже не жалели… лес рубят — щепки летят. И бьют по безвинным грибам. Что теперь… земля им пухом… А свои грехи отмолим. Может быть отмолим…
Что удивительно, воющие огненные стрелы отличались безобразной меткостью, и падали куда угодно, но не на батареи крепости. Нет, одна всё же легла в опасной близости, за что потом гусар Нечихаев получил взыскание в виде крепкого подзатыльника.
А потом нападавшие ушли, оставив обороняющуюся сторону тушить пожары и подсчитывать убытки. Всюду слышались проклятия французам — кому, кроме пожирателей лягушек придёт в голову мысль поднять английские флаги и атаковать Мальту? Только им!
И ближе к полудню донесения о многочисленных парусах на горизонте заставили вновь взяться за оружие.
Хотя нынче полковник Иван Дмитриевич Бердяга всё ещё обижается на Александра Андреевича Тучкова, запретившего десантироваться на остров с воздушных шаров, нужно признать, что он делает это зря. Героические защитники прекрасно справились без посторонней помощи — подошедшая эскадра никого не смогла обмануть фальшивыми флагами и подверглась жесточайшему обстрелу. Тем не менее, лишённые общего руководства моряки нашли в себе силы ответить… И уж они-то не пожалели ядер для подавления неприятельских батарей.
Результат баталии, продолжавшейся без малого трое суток, оказался плачевным для обеих сторон, но чуть более дальнобойная артиллерия нападавших склонила чашу весов на их сторону. Утром четвёртого дня обороняющиеся приняли решение о капитуляции, и вывесили белые флаги на форте Святого Эльма.
— Очень жалею, Ваше Императорское Величество, что не смог увидеть выражение их лиц при встрече друг с другом! — Тучков серьёзен, но в глазах пляшут весёлые чёртики.
— Давай без титулов, Александр Андреевич.
— Как скажете, государь, — полковник осторожно поклонился.
Было отчего осторожничать — внушительный иконостас орденов на груди командира «Красной Гвардии» весит не менее пятнадцати фунтов, и при неловком движении есть риск того, что награды перевесят. Шучу, конечно… паркет просто скользкий. Это покойная матушка, дай ей Бог на том свете сковородку погорячее, любила забавляться видом падающих вельмож. За расквашенные носы да зашибленные затылки деревеньками одаривала.
