Красивые слова, и в общем, правильные. Только она не в том состоянии, чтобы принять их.
― Отдай куклу Олькелте. Девочка ко мне заходила. Жаль если потеряется ее игрушка.
Сантана нахмурился и отвернулся. Вите очень не понравилось его выражение лица. Всегда невозмутимое, непроницаемое, как маска, сейчас она стало страшным.
― Ольгерда. Ее звали — Ольгерда. Кукла ей больше не понадобится.
У Виты сжалось сердце, а все что касалось ее самой отошло на второй план, даже слабость словно испарилась. Девушка приподнялась на локтях:
― Что с ней?
― Ушла в деревню к тетке, играть с другими детьми. Больше нет и их. Воины Амина стерли поселение. Никто не выжил.
Мужчина вышел, оставив Виту один на один со своими мыслями и этой скорбной новостью.
Девушке не было страшно — она не могла принять весть Сантаны, не могла поверить, что кто-то способен убить ребенка.
Рука нащупала куклу у стены с края постели и сжала ее.
Пожалуй, Сантана прав — она обязана встать, обязана выздороветь. Пусть не ради себя — ради маленькой девочки, которая больше никогда не будет играть в куклы.
Постепенно Вита начала подниматься, и неизменно рядом с ней был Сантана. Сначала это ее не озадачивало, не до того было, но понемногу избавляясь от тумана в голове, появлялись проблески связных мыслей, возможность анализировать происходящее. А вместе с этим появлялись резонные вопросы.
― Ты врач? ― спросила мужчину девушка.
― Кто? Ээ, нет.
― Тогда почему ты всегда здесь?
― Это мое жилище.
Вита не удивилась, но насторожилась.
― Тогда почему я живу у тебя?
― Потому что здесь спокойно.
― Не убедил.
Сантана отложил свиток в сторону и посмотрел прямо в глаза Вите:
― Опять ищешь подвох? Все проще и дело не в желании обмануть тебя, а в желании уберечь от неприятных эмоций. Ты еще слишком больна, чтобы взваливать лишнее.
― Ничего, не развалюсь.
― Хорошо, ― откинулся к спинке кресла, с сомнениями оглядев девушку. ― Когда Изель принес тебя, лишь моя комната была пуста. Поэтому тебя разместили у меня.
― Есть другие пещеры?
― Мы живем в пещерах. Амин вынуждает прятаться. Иначе от нас бы давно ничего не осталось. Перебили бы.
― Много вас?
― Допрашиваешь? Иди, прогуляйся и посмотри сама, ― поджал губы. Не понравился ему тон девушки и ее недоверие.
Прав — она переходит все границы. Характер что ли, такой — вечно во всем сомневаться, до всего докапываться?
― Извини.
Сантана помолчал, глядя на Виту и, кивнул:
― Принято.
― Я бы с удовольствием прогулялась и не задавала дурацких вопросов, но… ― девушка выказала голые ступни и оттопырила рубаху на груди. ― Тот ли наряд для променада?
