— Ну, а ночью, ты можешь вернуться? — уточнил отец.
— Ну как… — предположив, что транспорт ходить не будет и до убежища придется добираться пешком, я назвал цифру. — Самое позднее в четыре часа утра.
— Ясно.
Батя помрачнел. Видно, понял, что забрать чадо из цепких лап ФСБ ему вряд ли удастся.
— А когда тебе удостоверение дадут? — нагло поинтересовалась Надька.
— Когда обучение закончу, — отрезал я. — Много будешь знать — скоро состаришься.
— Кеша, — укоризненно сказала мама.
— Ах, старушка я, старушка, — притворно вздохнула сестренка.
Вот егоза!
— Смотри, не рассыпься, — посоветовал я.
— Кешка!!
Мама рассердилась. Взглянув на нее, я предпочел замолчать.
— Как вы можете?!! Вы же родные брат и сестра! — ярилась мама. — Пришел на два часа — и уже грызетесь!
Не слушая далее, я поднял голову и подмигнул Наде. Она ответила веселой улыбкой. От мамы ничего не укрылось:
— Да что я вас воспитываю?! Взрослые уже: сами понимать должны!
Я решил оправдаться:
— Мы шутим, мам!
— Шутите…
Было видно, что мама ищет новые гневные слова. Бросила это вредное занятие, махнула рукой:
— Делайте что хотите. Я вам уже все сказала.
Пару секунд все сидели с умным выражением лица.
— Кеш, помоги мне с уравнением, — попросила вдруг Надя.
— А ты в школе чем занимаешься? Почему сама решить не можешь? — вкрадчиво поинтересовался папа.
— Почему сразу «чем занимаешься»? — обиделась дочка. — Просто голова сегодня не работает. Чуть что — сразу ругать. Даж не спросил ничего!
— Я и спросил, — заметил батя. Посчитав родительский долг выполненным, величаво развернулся к телевизору.
Я встал с дивана:
— Пошли.
Плотно прикрыв за мной дверь в комнату, Надя спросила:
— Кешка, ты что, наврал мне про… — она замялась.
Я протянул вперед руку:
— Потрогай.
Сестра неуверенно коснулась моей ладони:
— Холодная…
— Могу клыки показать.
Она замотала было головой, но одолеваемая любопытством, попросила все же:
— Покажи.
Я показал. Трудно, что ли?
Надя качнулась назад, побледнела. Тихо села на кровать.
— Что, таким я тебе не нравлюсь? — чувствуя давящий холод в груди, спросил я. Ожидая ответа, замер.
— Ке-ешка, — плаксиво протянула она. — Господи, что ж теперь делать?
— Ложиться и помирать! — раздраженно гаркнул я. — Что ты меня оплакиваешь, словно покойника?
Сестренка всхлипнула, вытерла слезы:
— Прости, я больше не буду.
— Случилось чего? — отворив дверь, в комнату заглянула мама. — Кеша, ты чего орешь?
— Ничего, мам, все нормально.
— Все нормально, мам, — подтвердила Надя. — Уравнение дурацкое. Но мы его решим, не беспокойся.
