— А о других Избранных?
— О ком?
— О других… вампирах.
— Я не спрашивал. Однажды зашел разговор, но Борис сказал: поймешь в свое время.
Фаргел кивнул.
— Это похоже на него. Ты знаешь, почему он выбрал тебя?
— Я пожалел его. Думаю, причина в этом. Других идей у меня нет.
— Пожалел? — Фаргел выглядел заинтересованным.
Обреченно вздохнув, я принялся рассказывать историю моего превращения. Надеюсь, в последний раз излагаю. Под конец повествования в голове родилась мысль:
— Фаргел, а у вампиров — есть дети?
Глаза Старейшего как-то странно блеснули:
— Нет, мы не способны к воспроизводству таким образом. Вы, новички, и есть наши дети. Приходите в наш мир беспомощные, напуганные. Не знаете элементарного: правил, законов поведения; структуры общества, в котором оказались. Мы присматриваем за вами. Новички могут наделать глупостей, попасть в беду… дать смертным очередное доказательство существования вампиров.
У-ух! Интересно-то как!! Мысли, беспорядочно вспыхивающие в ментальном пространстве, разом запросились на язык. Последний обиделся и отказался повиноваться.
Фаргел наблюдал за мной с нескрываемым интересом.
Ну, пойдем по порядку:
— А я — никаких законов не нарушил?
Он улыбнулся.
— Суди сам. Правило первое: не оставлять улик. То есть прятать то, что осталось от твоего обеда: каждый волосок, каждый обрывок одежды, — прятать так, чтобы не нашли как можно дольше.
Правило второе: как можно тщательней скрывать то, что мы есть. Это вопрос самосохранения: мы почти бессмертны, но, тем не менее, нас можно убить. Истории о нас дошли до этого времени в виде слухов, легенд, сказок, которыми пугают маленьких детей. И в которые когда-то верили сами.
— Раньше в это верили? — изумился я.
— Верили тысячелетиями. Люди знали о Бессмертных, но что они могли нам сделать? Ситуация изменилась совсем недавно — сто-двести лет назад. Оружие смертных стало по-настоящему опасным. Нам пришлось вмешаться.
— И что вы сделали? — с внутренней дрожью спросил я.
— Мы сделали Голливуд. Именно с нашей подачи стали выпускать фильмы ужасов. Теперь рассказам о вампирах уже никто не верит. Костоломные боевики люди начали создавать сами: в смертных всегда пряталось много звериной ярости.
— А в нас? Разве вампиры не мыслят, как люди?
— В нас? — Фаргел снова улыбнулся. — Только в самых молодых, пока жажда берет вверх. Позднее — все проходит. Выживают те, кто оказывается сильнее страстей. Остальных выслеживают люди.
— И — убивают?
— И убивают. Уже много сотен лет существует общество охотников за вампирами. Этих людей очень трудно найти. Чем они занимаются, не знают даже самые близкие. Охотники выслеживают нас, находят укрытия. И приходят днем.
