Я рефлекторно шагнул в тень, пристально наблюдая за легко шагающим незнакомцем. Кого-то здорово напомнила эта походка. Кого-то очень нехорошего. Я бы сказал, неприятного.
Конечно, он почувствовал мой взгляд. Чуть сбившись с шага, повернул голову, встретился со мной глазами. Ё!!
Испуганный, я попытался отступить, но лишь уперся спиной в здание рядом. И почему я не вышел из подъезда на пять минут позже?!
Прятаться от такого существа не было смысла: наверняка он видит в темноте гораздо лучше меня. Изобразив гримасу, которая должна была напоминать улыбку, я пошел вперед.
Фаргел рассматривал меня спокойно, с явным любопытством:
— Кто ты?
— В-вампир, ты же сам видишь, — остроумно заявил я. Подумал и добавил. — Приветствую тебя, Сильнейший.
Судя по довольной ухмылке, лесть ему понравилась. Не каждый день, поди, Сильнейшим кличут.
— Я тебя раньше не видел. Откуда ты?
Чего пристал? Живу я тут!
— Я здешний. Из этого города.
— Из Омска? — недоверчивые глаза оглядели меня сверху донизу. — Последний раз я был в этом городе лет сто назад. Тебя здесь не было.
— Я новичок, Сильнейший.
— Верю. Но для новичка ты очень силен.
— Мой родитель отдал мне много крови, — совершенно честно признался я. — Это она сделала меня таким.
— Вот как? — Фаргел благожелательно смотрел на меня. — И кто же твой учитель?
— Николай Иваныч. Он попросил, чтобы я так к нему обращался.
— Как? — Вампир выглядел озадаченным.
— Николай Иванович, — повторил я и по-детски захлопал ресницами.
— А как его фамилия?
Фаргел больше не улыбался. Я тоже перестал — на всякий случай.
— Не знаю, он хотел, чтобы я называл его по имени-отчеству.
— Опиши его мне.
Сказано — сделано. Я прилежно набросал словесный портрет своего «учителя», даже твидовый пиджак не забыл.
— Борис! — обрадовано воскликнул Фаргел. — Так он здесь?!
Я пожал плечами:
— Не знаю. Два месяца назад был здесь.
— Ладно, найду. А тебя как зовут?
— К… Костя, Сильнейший.
Фаргел поморщился:
— Заканчивай подхалимничать. Или Борис рассказал тебе про Бессмертных?
— Конечно, — с готовностью откликнулся я. — Все вампиры бессмертны.
— Не все. Новички вроде тебя не могут без еды, постоянно ищут жертву. Но есть те, кто настолько стар, что может голодать долго, очень долго. Это и есть Бессмертные. Старейшие.
Я знал о них. Знал уже давно, но выбросил это знание из головы. Зря. В дальнейшем буду доверять снам. Фаргел истолковал мое молчание по-своему:
— Меня приняли в это сообщество семьсот лет назад. Тогда мне было всего полторы тысячи лет — слишком молод для вершителя судеб мира — но меня приняли.
