Они отправились бок о бок обратно в гущу "Антик-шоу", причем Чикильдеев, разумеется, усиленно озирался, словно одноногий в переполненном метро. Заходя на стенды, он заводил непринужденный разговор о забывчивых посетителях и, замерев, ожидал, что какой-нибудь балбес вдруг радостно вытащит из-за веллингтонского сундука узорчатого ореха пропавший пакет. С другой стороны, Сева конечно понимал, что времени ему на эти глаза, на эту фигурку, как у манекена, отпущено только до пакета. И нужно было вроде бы срочно что-то делать, чтобы поддержать дальнейшее знакомство, и в то же время он не хотел показаться сексолюбивым придурком. Наконец он решил, что имеет право на безобидный вопрос:
– -Между прочим, как вы относитесь к сифудам?
– -К чему?-удивилась Катя и наморщила нос от старания понять.
– -Это по-английски. А по-русски: моргады. Всякая морская вкусная нечисть. Усатые креветки, мидии, пюре из улиток с жареными сливами…
– -Я думала, вы насчет пакета,-укоризненно сказала Катя.
– -Пакет мы обязательно найдем!-снова заволновавшись, сказал Сева, так что "з" в этих его словах зажужжала, как муха.-Но вот, знаете, есть "ходоки у президента"…
– -Знаю. Это такая картина.
– -Это осетрина, фаршированная креветками,-умоляюще сказал Сева.-В очень симпатичном месте, которое называется "Парижская жизнь". Я был бы рад познакомить вас с ходоками и с президентом.
– -Не уверена, что я правильно поняла…-сказала Катя и явно притворно вздохнула.
Теперь вздохнул Чикильдеев. Он был оригиналом и не любил говорить банальности. Там, где другой сказал бы: «Я сечас кончу», он мог запросто брякнуть: "Я умираю от восхищения". Но неумолимая реальность принуждала его иногда изменять себе.
– -Давайте, Катя, сгоняем поужинать.
– -Ходоками и президентом?-спросила Катя таким тоном, что Сева понял: жизнь закончилась.-Как говорит одна моя знакомая, не надо путать это с этим.
– -Понятно…-почти прошептал Сева.-Извините. Теперь я понял, что замахиваюсь на несбыточное.
– -Что вы такое поняли?
– -То, что вы удачно вложили доставшуюся от мамы красоту во владельца ночного клуба или банкирского дома.
Катино лицо сделалось озадаченным, но, видит бог, какая это была прекрасная озадаченность!
– -Опять не понимаю,-жалобно сказала девушка.-Вы хотите меня обидеть?
Сева Чикильдеев понял, что надо собрать всё, что осталось от былого блеска, иначе он погиб.
– -Я только хотел сказать, что моя машина ждет вас.
Эта фраза оказалась гораздо проще для катиного понимания.
