— Понимаю, — низким бесстрастным голосом ответил он.
Как ни странно, холодность его ответа окончательно укрепила Хилари в ее решении. Оно больше не казалось ей ни безумным, ни отчаянным, в конце концов, речь шла о работе, об обыкновенной вакансии. И, если к концу испытательного срока окажется, что она не устраивает Генри Трента, ничего особенного не случится. Зато во Франции она будет вне опасности, в новой обстановке, что ей и требуется в настоящий момент.
— Я отправлю вас во Францию, как только вы поправитесь, но при одном обязательном условии, — с загадочным видом сказал Генри, сверля ее взглядом.
— Каком же? — упавшим голосом спросила Хилари.
— Вы будете называть меня исключительно по имени. Обращение «мистер Трент» вызывает у меня ощущение, что мне не тридцать четыре, а шестьдесят четыре года.
В темных глазах Генри промелькнуло злорадство. Но в следующий миг он радушно улыбнулся и стал значительно моложе своих лет, а потому еще привлекательнее и обаятельнее.
У Хилари по спине побежали мурашки.
Хилари вылетела на юго-восточное побережье Франции спустя несколько дней, когда врачи нашли ее состояние вполне удовлетворительным. Сотрясение мозга прошло без опасных последствий, а боли в межреберье стихли. По дороге в аэропорт Хилари заехала на свою квартиру за вещами и документами.
Валери она позвонила в тот же вечер, в который дала согласие на предложение Генри, и убедила подругу не приезжать в Лондон. Валери давно не питала иллюзий в отношении коварной натуры Макса и прекрасно поняла Хилари. Этому подлецу ничего не стоило проследить за Валери или попытаться каким-то образом воздействовать через нее на бывшую жену.
Генри купил ей билет в салон первого класса, так что Хилари и не заметила, как пролетело время в полете. В аэропорту ее должен был встретить Поль, муж экономки, исполняющий обязанности садовника и шофера, и доставить на виллу.
Но в зале ожидания ее встретил лично Генри Трент.
— С благополучным прибытием!
Хилари опешила и густо покраснела. В отличие от нее Генри, одетый в золотистую тенниску, черные джинсы и мокасины, выглядел спокойным и невозмутимым. Хилари бросило в жар, едва она заметила черный завиток волос на его груди под распахнутым воротничком.
Почему я так волнуюсь? Это глупо и смешно. Я собираюсь работать у этого человека, вот и все, и не испытываю к нему никакого физического влечения. Я просто больше не позволю себе увлечься каким-то мужчиной, тем более таким привлекательным и сексуальным, как Генри.
