– Повелителя очень иметь надежду, што рус не будет бояться взять вместо конь и щит слугу, – продолжал Дареный. – Он говорит, что рус есть кароший и храбрый люди.
– Ладно, – мрачно сказал Ворон, чувствуя, что делает что-то не то, но не может уйти с неверного пути. – Пусть будет так.
Разведчик приказал приобретенному таким странным способом слуге собирать коней и переправляться на другой берег, а сам подъехал к лежащему на земле врагу:
– Ты, хазарин, хотел знать мое имя, хотел знать, у кого отберешь честь и воинскую славу. Так знай, что твою славу забрал Ворон, витязь из Белой Вежи, – он помедлил немного и, поворачивая коня, бросил небрежно: – А мне имя твое ни к чему, вы все мне на одно лицо будете.
Он направил коня к переправе, и уже в спину до него долетел крик:
– Господин говорит, что в следующий раз убьет тебя, Ворон.
«Какой он будет, этот следующий раз, знают только боги», – подумал витязь, махнув пару раз отвоеванной саблей. Он уже давно подумывал над тем, чтобы заменить тяжелый дедовский меч более легким и вертким клинком, но, как и многие воины, был суеверен и верил в магическую силу священного оружия предков. Ему всегда удавалось побеждать и хазар, и печенегов, но последний бой показал, что он дошел до предела совершенствования мастерства владения мечом и что дальше, за этим пределом, безраздельно господствовала сабля. Знак Сварога на ее клинке и до боли знакомое имя словно подтолкнули его мысли вперед, и он переступил незримую черту гордости и упрямства, не позволявшую признать оружие врага более совершенным. Теперь сама судьба вынуждала его сделать такой выбор, ибо второй раз подобного хазарина его меч едва ли одолеет.
Ворон еще раз любовно осмотрел отвоеванный клинок и осторожно опустил его в колчан. По законам поединка поверженный, но не убитый враг, отдав свое оружие, оставлял себе ножны как залог сохранения своей жизни. Если он хранил пустые ножны, то он надеялся на победу в повторном поединке, когда он потребует вернуть свое оружие и сам возьмет оружие врага. Победа, сохранявшая побежденному жизнь, очень высоко ценилась среди витязей, ибо красноречиво говорила о высоком мастерстве точного удара и щедрости подарить жизнь врагу, которая была позволительна только уверенному в себе воину. Разведчик это хорошо знал и уже предчувствовал, как он с гордостью покажет этот клинок в Белой Веже, где на него после победы над Зверем смотрели хоть и с завистью, но презрительно. Теперь-то он докажет остальным, что он такой же витязь, ничуть не хуже остальных, а не просто огнищанин
