Золотое руно [Повести и рассказы] | страница 38

— Вот эта пойдет, — сказал Иван и подмигнул молодому финну.

Тот не ответил. Настроение у Ивана испортилось.

Они пошли мимо ржаного поля по тропе.

Площадь покоса лежала несколькими полосками среди прямых неглубоких канав и была тщательно ухожена, не было по канавам ни одного кустика, лишь кое-где белели сваленные в кучу камни.

Иван отметил хороший травостой и прикинул длину полосы. «Ну и длиннущая, — подумал он, — три броненосца встанут в кильватер, ей-богу! Но зато — размах».

Эйно тронул его за плечо и повел на противоположную сторону покосной полосы. Там он поставил Ивана по одну сторону, а второму показал издали знаком, чтобы тот встал на другую.

Иван понял: проверка.

Хозяин дал знак начинать, а сам ушел на другой, соседний, массив и принялся там деловито, неторопливо косить, посматривая на работников исподлобья.

Иван поправил лопаткой косу, скинул пиджак, поплевал на ладони и начал свой покос.

Времени было немного, около половины шестого, но солнце уже показалась над ближним лесом и играло в росе. Пахло срезанной травой, растревоженной пыльцой цветов и томной прохладой земли, что обнажала коса по правую сторону прокоса. От леса неслась птичья разноголосица, сливавшаяся со стрекотом кузнечиков, зелеными каплями брызгавших из-под косы, но Иван был глух ко всему этому. Его подавляла и казалась обидной эта никчемная проверка сил. Он стал проникаться неприязнью к идущему навстречу сопернику — сопернику по куску хлеба. Иван видел его экономные уверенные движения, сильные повороты корпуса, неподвижность головы и, невольно поддаваясь подмывающему чувству — не отстать, одолеть! — ускорял свои движения. Однако скоро он понял, что едва ли вытянет: отвык.

Финн шел навстречу. Он был все ближе и ближе, уже была слышна его коса. Вот уже скоро они должны будут разминуться, а силы уходили. Ивану стало казаться, что напрасно он взялся за это, уступить бы и попытать счастья в другом месте. И только он это подумал, как сразу же подступили десятки различных желаний: хотелось передохнуть, потянуться, зачесалась спина, потом показалось, что плохо навернута портянка и трет большой палеи правой ноги. Захотелось напиться, и он пожалел, что не сделал этого в лесном ручье, который они переходили по пути сюда, — словом, все выходило так, что лучше бросить косу и уйти.

Но вот они поравнялись.

Иван торопливо точит косу, расслабив тело, и украдкой оглядывается на свой прокос, прикидывает длину его и сравнивает на глаз с прокосом финна. Ивану кажется, что он прошел не меньше, а парень тоже устал. «Еще ничего не потеряно, еще можно потягаться», — думает он с надеждой. Он слышит, как удаляется коса соперника, и видит впереди конец полосы. «Нажать!» — думает он. Но уже не хватает дыхания, в горле, в самой глубине, колет, как будто проглотил кость, колет поясницу. «Эх, поотвык!» — сокрушается Иван и слизывает пот с губ. Ему становится стыдно, что с такой важностью выбирал косу, и этот стыд подстегивает еще сильнее. «Нажать! Нажать!» — твердит он и ожесточенно выписывает косой дуги, мах за махом. Скоро конец прокоса. Последняя поправка косы. Смотрит через плечо, и кажется, что финн уже у самого края. «Нажать!» Остается немного, еще полсотни взмахов. «Эх, взглянуть бы, закончил он или нет?»