— Сема, веревку! — крикнул дядя Вася и крепко стукнул браконьера ребром ладони по затылку. Тот сразу успокоился.
Все шумно и тяжело дышали, будто пробежали километров десять без роздыху. Только сейчас мы смогли рассмотреть пойманного. Это был Буркун.
— Здоровый паразит! — сказал дядя Вася. — Отъелся.
Шура поймал лодку Буркуна. В ней билась тяжелая рыба, осетровая. Сколько же переметов ставил в ерике этот бандит!
Дядя Вася посветил, и мы увидели в борту нашей лодки большую дыру, пробитую ружейной пулей Буркуна.
Дружинник покачал головой:
— Чуть-чуть влево — и поминай как звали. — Он ощупал плечо. На рукаве темной сорочки его глянцевито блестела кровь. — Во второй раз не промахнулся бы, если бы не упал в воду.
Дядя Вася направил луч фонарика на мокрого Шурку. Тот, ощерив в улыбке редкие зубы, помигивал узенькими глазками.
— Ты качнул кайку?
Шурка кивнул.
— Как же ты оказался в воде?
— Когда вы крикнули ему: «Ни с места», я пополз к воде. Потом нырнул за кайку. Когда он хотел еще стрелять, я и качнул.
Дружинник обнял ребят, сказал душевно:
— Отчаянные пацаны!
Связанного браконьера мы положили в лодку и поплыли. Я неторопливо помахивал веслами и думал о моих знакомых с хутора Желтого. Славные мальчишки! Если бы не они, не схватить нам Буркуна. И домой, может, не все вернулись бы. У Буркуна не дрожала рука, когда он стрелял в нас.
Ночь все темнела. Снова стало тихо на сонных берегах Желтого ерика. Дремал старый лес. И ничто здесь не говорило о недавней схватке с речным бандитом.
