Ван был человек богатый и могущественный. И похоже, это сознавали все приглашенные на пир.
Когда гости кончили есть, Ван хлопнул в ладоши, и тотчас появились двадцать женщин, которые поднесли каждому сотрапезнику горячую, пропитанную благовониями салфетку.
Потом вышел оркестр, и гостей обносили беловатым, приправленным пряностями ликером, от которого в горле словно бы полыхал огонь.
Чарльз Стоу не обращал внимания на Вана и Пирли. Сидя по-китайски, он не сводил глаз с только что появившейся незнакомки. То была китаянка. У нее были длинные черные волосы и миндалевидные глаза глубокого зеленого цвета. И она танцевала.
Англичанин в молчании любовался ею, запоминая каждое движение. Ощущение у него было, будто он присутствует на спектакле, который видит в первый и последний раз в жизни.
Когда она закончила танец, он подошел к ней и протянул чашечку ликера. Она улыбнулась и приняла. Красота ее была до того яркой и ослепительной, что казалось, будто в ней сохранен отблеск золота и отсвет детства.
— Кто эта женщина? — спросил Стоу у Пирли.
Тот пристально посмотрел на него и ответил:
— Спроси у Вана.
В этот момент к ним подошел Ван и объявил:
— Позвольте представить вас той, кто была женой Лю Чэна.
* * *
Когда танцовщицы удалялись, пир продолжился и затянулся до поздней ночи. Однако после ухода китаянки с зелеными глазами Чарльз Стоу утратил всякий интерес к пиру, который был устроен и в его честь. После десерта, на который в качестве прохладительного подали десять корзин фруктов, он, ни к чему не притронувшись, попросил позволения уйти.
— Прием был чудесный. Я сохраню память о нем до конца своих дней, — сказал он с поклоном Вану.
Китаец поблагодарил его и пожелал ночи, полной приятных сновидений и благоухающей жасмином.
Пирли не последовал примеру своего соотечественника.
— Понимаешь, Чарльз, сейчас принесут спиртное. Так что приятной тебе ночи.
— И тебе приятной ночи.
И Чарльз Стоу удалился в отведенные ему покои.
Всю эту ночь он не мог сомкнуть глаз. Перед ним неотступно стояла зеленоглазая китаянка, исполняющая танец, все движения которого были замедленны и строго размеренны. Ощущение было, будто смотришь в витрине антикварной лавке на безостановочное кружение автомата под однообразную, повторяющуюся мелодию. И вдруг понимаешь, что ты всегда желал иметь именно эту старинную вещицу, обладающую каким-то колдовским очарованием, хотя по-настоящему никогда не искал ее.
* * *
На следующий день оба британца покинули дом Вана и возвратились на берег Зеленой реки: Пирли собирался отплыть на джонке в Шанхай.
