Мисс Вайоминг - Дуглас Коупленд

Сьюзен Колгейт сидела со своим агентом, Адамом Норвицем, во внутреннем открытом дворике ресторана «Плющ» на окраине Беверли-Хиллз. В воздухе веяло прохладой. Накинув на плечи бежевый кашемировый свитер, Сьюзен украдкой кидала хлебные крошки прыгавшим по полу птицам. Макияж ее был безупречен, волосы – стильно подстрижены. Она просто женщина с обложки, которая, не мигая, смотрит с улыбкой на покупателя у кассы, далекая от реального мира пронзительно вопящих младенцев, кредитных карточек и мелких магазинных воришек.

Время от времени Сьюзен и Адам бросали взгляды в сторону двоих мужчин, которые сидели на другом конце оживленного ресторана.

– Видишь того парня слева? – спросил Адам. – Это Роджер, он поставляет звездам наркоту. Унитаз несмытый.

– Адам!

– От правды не уйдешь, – Адам отрезал тоненький ломтик фокаччо. – О боже, Суз, они на нас смотрят.

– И у мыслей бывают крылья, Адам.

– Как бы то ни было, а оба на нас так и пялятся.

К их столику подошел официант и наполнил бокалы для воды.

– А другой, – продолжал Адам, – Джон Джонсон. Полугнилой продюсеришко. В начале года он на какое-то время исчез. Слышала об этом?

– Что-то припоминаю. Я давно перестала читать газеты. Ты же знаешь об этом, Адам.

– Короче, пропал – ни слуху, ни духу. Выяснилось, что у него была передозировка и ему что-то привиделось, а потом он все раздал: и дом, и машины, и права, словом, все – и отправился бродяжить. Таскался по Юго-Западу и жрал гамбургеры с макдоналдовских помоек.

– Правда?

– Да. Слушай… – понизив голос, зашептал Адам. – О господи, похоже, Джон Джонсон смотрит на тебя, Суз, прямо таращится. Улыбнись-ка ему пообворожительней. Ну пожалуйста. Он, может, и с придурью, но все еще человек влиятельный.

– Адам, не нужно мне говорить, что я должна, а чего не должна делать.

– О боже. Он встает. Он идет сюда, – сказал Адам. – Эй, Лана Тернер, будь хорошей девочкой и поправь свой свитер. Ух, ты. Джон Джонсон собственной персоной. Какая мразь.

Сьюзен вглянула на Джона и снова повернулась к Адаму:

– Не будь ханжой, Адам, можно подумать, ты сам такой уж чистенький. Знаешь, что я думаю? Я думаю, что в каждом из нас есть что-то гадкое.

Джон остановился рядом со Сьюзен. Он смотрел на нее, нерешительно улыбаясь, и выглядел как школьник на выпускном вечере, который, набравшись духу, собирался пригласить на танец девушку выше по рангу.

– Здравствуйте, – сказал он. – Меня зовут Джон Джонсон.

Он неожиданно для Сьюзен резко протянул правую руку, но она ответила на рукопожатие и вместе со стулом отодвинулась от стола, чтобы лучше видеть Джона. Перед ней стоял симпатичный печальный мужчина, одетый во все уже ношеное: джинсы, потертую голубую рубаху в клетку и разваливающиеся армейские ботинки со шнурками разного цвета.