в конце концов, полагаться на Флот. Ни у кого больше не было шансов на отражение продвигающихся сил Звездного Королевства. Вооружённых сил, находящихся под непосредственным управлением ГБ, было достаточно, чтобы поддерживать режим власти против внутренней оппозиции. Но Белая Гавань и его Восьмой Флот прошли бы через них как нож сквозь масло — и Оскар Сен-Жюст, как и все, знал это.
Теперь Женевьева выглядела успокаивающейся. К облегчению Огилви, она даже извинилась перед Каша.
— Извините за переход на личности, гражданин специальный следователь.
Извинение было практически пробормотано, но Каша выглядел вполне готовым принять его и закрыть вопрос в целом.
— Хорошо, — заявил он. — Что касается убийства Джамки, то моё личное убеждение состоит в том, что это дело, в конце концов, окажется ни чем иным, как постыдным бытовым делом. Но мои обязанности требуют от меня уделять первостепенное внимание любым возможным политическим последствиям. По этой причине я и поместил под арест гражданина комиссара Радамакэра и гражданина капитана Джастис. И как раз по этой причине я собираюсь проводить систематическую перестановку всех назначений ГБ здесь, в секторе Ла Мартин.
Услышав последнее замечание, офицеры ГБ в комнате немного напряглись. Каша, казалось, не заметил этого, но Жан-Пьер заметил, что губы специального следователя, возможно, сжались немного плотнее.
— Именно так, — добавил Каша убежденно. — Наряду с чрезмерно близкими отношениям между ГБ и местным Флотом, в целом также имеется слишком много разделения обязанностей внутри самой Государственной Безопасности. Очень нездорово. Напоминает мне о кастовых предрассудках Законодателей. Некоторые всегда получают назначения на комфортные должности здесь, на крупных боевых кораблях на орбите Ла Мартина, — его взгляд обежал каюту, как будто тщательно выискивая мелкие приметы роскоши, которые он приказал убрать, — в то время как другие всегда назначаются в длинные и трудные патрули на меньших кораблях.
Его глаза прекратили блуждать по переборкам и уставились на офицеров ГБ:
— Этой практике теперь пришёл конец.
Жан-Пьер Огилви иногда задавался вопросом, на что походил Моисей, после того как сошел с горы получив каменные скрижали. Теперь он знал. Огилви был вынужден сдерживать улыбку. Выражение на лицах офицеров супердредноутов было бесценным. Именно такое, он был уверен, как у пляшущих вокруг Золотого Тельца идолопоклонников, приветствующих пророка, спустившегося с горы.
