— Огнежка, насколько мне известно, дали имя в честь нее — Агнешка. Правильно, Огнежка?
Игорь принялся быстро листать альбом. На нескольких фотографиях Серго был снят рядом с Акопяном. На одной — Серго что-то говорил Акопяну из глубины «Эмки». На другой — Акопян показывал Серго новый фабричный корпус со стенами из стекла.
Ермаков рассеянно сунул свой пустой наперсток в карман, что было тут же замечено веселящимися гостями, что Ермакова не смутило.
— Воровство — это моя фамильная черта, шутливо ответствовал он, призвав в свидетели хозяина дома.. — Вот Акопяна, кстати, я тоже украл…У Хрущева.
Акопяна он, в самом деле, приметил на совещании у Хрущева. Еще на Украине. Никита, не разобравшись, окрестил во гневе группу инженеров, подавшую резкую докладную о нуждах жилищного строительства, в те годы — мертвого — доморощенными мыслителями. Все смолчали. Запротестовал лишь один, длинный и сутулый человек с покатыми плечами, чем-то похожий на стебель полыни, примятый колесом.
Ермаков любил людей независимых, задиристых, языкатых. Если человек может отстоять себя, значит, он и дело отстоит. Он тут же заинтересовался — Кто такой?
Начальник Ермакова, Зот Иванович Инякин, быстренько выяснил в «соответствующих инстанция»: — Акопян Ашот. Спасал, откачивал затопленные шахты в Донбассе. Жена-полька, ушла от него во время войны к генералу войска польского. Вообще человек сомнительный.
Другие называли Акопяна склочником, неуживчивым человеком. Ермаков навел справки. Не только на Лубянке. Тогда-то он узнал, что Акопян «из гвардии Серго» (так его впоследствии с гордостью представлял Ермаков), В день смерти Орджоникидзе Акопян был доставлен в больницу с сердечным приступом, а затем в тюрьму: Каганович объявил на совещании промышленников: «Акопян — международный шпион, он — расстрелян».
Что там говорить он, Ермаков не ошибся в выборе. Акопян как инженер был выше, чем он, на две головы И смел до дерзости, — не прошла для него даром школа Орджоникидзе.
Игорю и в самых страшных снах не грезилось, что он «загремит» в Мосстрой, когда Акопян, чтоб не сорвать графика стройки, рискнул заложить первые дома в Заречье без технической документации; документацию эту проектные институты везли на волах. На такое мог решиться лишь Акопян. Когда Зот Иванович Инякин спрашивал Ермакова, как он ужился со склочником, Ермаков отвечал, хлопая Зота Ивановича по плечу:
«Среди живых Акопян уживется».
На нескольких фотографиях Акопян был изображен в доспехах охотника. Болотные сапоги на ногах. Двустволка за плечами. Не хватало лишь одной детали — ягдташа с дичью.
