— Я знакомый Гражины Никодимовны…
— Была недавно. Посидела часа два, упорхнула.
— Ключ она мне должна была передать.
— Ключ… Не говорила ничего. Ключи у меня есть. Но не говорила.
— Я ее хороший знакомый. Вы не сомневайтесь. — Он достал свое милицейское удостоверение. Женщина протянула руку. — Вообще-то в чужие руки не положено. Но случай такой.
Через минуту дверь открылась совсем, женщина накинула пальто, вышла.
— Все одно у нее там нет ничего. Потолок да стены. Пойдемте.
Она отперла дом, прошла внутрь вместе со Зверевым. Действительно, с прошлого раза ничего не прибавилось. Только кусок поролона на полу.
— Вы мне чайник не дадите? Я тут подожду ее немного.
— Чайник дам. И заварки, что ли?
— Да уж выручите.
— Выручу.
Она ушла и вернулась с чайником, четвертушкой пачки индийского чая, растопкой, спичками, кружкой, жестяной, эмалированной.
— Да вы меня прямо спасли.
— Мало ли что. Будет знакомый милиционер. Звание-то солидное. Так уж не забудьте при случае. А Гражина девка путаная, без царя в голове. Или вы действительно по делу?
— Засаду тут устраиваю. Секретное мероприятие.
— Ну-ну.
Зверев растопил печь, принес щепок со двора, даже пару полешек отыскал, пропутешествовал с чайником к колонке.
Он растянулся на поролоне, положил руки под голову, даже задремал. Когда закипела вода, высыпал в чайник все, что оставалось в пачке, снял с плиты. Долго смотрел на огонь, сидя на корточках.
Подняв крышку подвального лаза, поглядел вниз. В доме он не нашел ничего. Ни клочка бумаги, ни пачки из-под сигарет, ни корочки сухой. Стерильно и чисто. Полы вымыты, будто бы даже выскоблены.
Осторожно опускаясь в погреб, освещал себе путь спичками. Крепкие пустые полки, гладкий бетонированный пол, стены из силикатного кирпича. И ни банки варенья или огурцов, ни полумешка картошки, ничего. Идеальная чистота и порядок пустоты. Он поднялся наверх, налил кружку коричневого чая, отхлебнул. В доме, мертвом и нежилом, все же что-то должно было быть, какая-то вещь, дающая хотя бы отдаленное представление о хозяине. Здесь же не находилось ровным счетом ничего.
Зверев опять лег на поролон. Гражина во всей этой истории была человеком не последним, и о доме этом должны были знать все заинтересованные стороны, должны были, учитывая совсем не смешную ситуацию, взять его на наружку, отследить, ждать, кто придет к нему или куда он отсюда отправится. Он подставлялся, вызывал на себя огонь, как бы глумился этой выходкой над Хозяином, заставлял своих пастухов и поводырей лихорадочно перебирать варианты и мотивации, недоумевать и торопиться.
