От этой мысли Соне стало значительно легче.
На самом деле тот, кто подолгу живал в гостиницах, поймёт Сонины «рыдания и метания».
Какие бы ни случились апартаменты, не в пример общаге, вы никогда не назовёте их домом. Даже и в мыслях у вас не возникнет, что они хоть сколько-нибудь похожи на дом.
Соня устала.
От поездок в лифте с почти ежедневно обновляющимися попутчиками.
От невозможности покурить в постели и ванной.
От толстой горничной, вламывающейся с телегой швабр и моющих средств каждый день ровно в 7.30, мать его, a.m.! Несмотря на зелёный картонный ярлык «Not disturb!».
От залихватского панибратства официанта-мексиканца на «раздаче» по утрам и постоянной взвинченности его соотечественника за стойкой бара – по вечерам.
От необходимости периодически заполнять какие-то формы. И от постоянно слегка вокзальной атмосферы, имеющей место в любой гостинице. Тем более это и был пусть вполне себе приличный, но всё-таки обыденный доступный «Holiday Inn», которых полным-полно по всей Америке и чуть в худшей модификации – по всему миру.
Надо знать Джоша – Соня-то, излив «плач сердца» на его форменную пижаму, о давешнем разговоре, естественно, забыла. А вот он…
Вечером очередной пятницы во время финального перекура он сообщил Соне, что она переезжает. Утром за ней заедет некая Алла.
Попытка обрушиться лавиной встречных вопросов была остановлена неподражаемым:
– Завтра узнаешь. Это всё, что тебе нужно: время, место, имя… Have a nice weekend…
«Интересно, я когда-нибудь привыкну к его манере поведения?»
– You too…
Однако Соня осталась в том же Бруклайне. Но – в тихом, уютном и по-домашнему камерном. Такое иногда случается – бродишь в центре по оживлённому московскому бульвару и, внезапно свернув, оказываешься в тихом проулке, где лишь шум, доносящийся непонятно откуда, напоминает тебе, что за углом XXI век.
* * *
Валера, дождавшись, пока Алла скроется наверху, заговорил. На отличном русском языке. Правильном, вполне литературном и безо всяких там изысков а-ля XIX век. Скорее на языке времён «физиков-лириков».
«Эх, не выучить мне английский в Штатах», – с грустью подумала Соня, тем не менее обрадовавшись, что не вся семья глухонемая.
Они приехали в Бостон почти двадцать лет назад.
Алла в «прошлой жизни» занималась чем-то страшным и непонятным для Сони – ЭВМ. Электронно-вычислительными машинами, если кто забыл, что предшествовало компьютерам. С Валерой всё было ближе – он в «совке» трудился психиатром в старой доброй «Кащенко», совмещая лечебную деятельность с преподавательской – доцентствовал по совместительству. Он, в общем-то, не слишком стремился куда-то уезжать… Но, встретив Аллу, развёлся с женой, срочно сделал хмурой эвээмщице предложение руки и сердца и был готов идти за ней на край света, пешком и в рубище. Алла отказала. Она в тот период пребывала не в лучшем состоянии духа. Во-первых, ей уже в который раз не дали разрешения на выезд. Во-вторых, были проблемы на работе. В-третьих, взрослая дочь от первого брака. В-четвёртых, она была беременна. В-пятых – не от Валеры.
