Дорога в Рождество - Елена Михаленко

В зале ожидания горел яркий свет. Было тепло. Здание вокзала, построенное около полувека назад, походило на вокзалы всех небольших провинциальных городов. Со стен кое-где осыпалась желтая штукатурка. Ряды стульев, обтянутых черным дерматином, буфетная стойка, окошки касс — вот и вся немудреная обстановка. Единственной современной вещью было новенькое электронное табло, на котором зелеными огоньками высвечивались названия станций, часы, минуты…

Алексею этот старый вокзал казался почти сказочным дворцом. Потрескавшиеся стены с лепными украшениями напоминали о детстве. Свет ламп казался теплым, домашним.

Мелодичный женский голос, объявлявший о прибытии и отправлении поездов, так не походил на хриплые голоса, выкрикивающие команды… Здесь была надежда. Здесь была свобода.

Сегодня утром за ним закрылись двери тюрьмы. Он шагнул из маленького темного мирка, расчерченного прямыми коридорами и жестким режимом, в огромный мир, от которого успел отвыкнуть. Как будто пришелец с другой планеты, он рассматривал голубей на улицах, яркие витрины магазинов, спешащих куда-то в предпраздничной суете людей… Конечно, и голуби, и люди были и там, на зоне. Но это были другие люди и другие голуби. Голова немного кружилась от непривычного мелькания ярких красок, от музыки, от сигналящих машин. В общем, от всего, что как раз и называется свободой.

Алексей оформил в кассе билет до города, в котором прошли его детство и юность. До отъезда оставалось еще два часа, и он устало опустился на один из дерматиновых стульев, небрежно бросив рядом старую спортивную сумку, в которой почти ничего не было. Он разглядывал снующих мимо людей, пытаясь вспомнить и понять: чем они живут и о чем думают они — свободные люди.

Сначала его внимание привлекла шумная компания молодежи. В ярких спортивных куртках, с рюкзаками и гитарами, эти беззаботно-веселые парни и девушки явно собирались куда-то на загородную дачу. Затем он засмотрелся на суетливую женщину, пытавшуюся заставить сидеть смирно двух расшалившихся мальчишек лет пяти-шести. Потом обратил внимание на сонную буфетчицу в сбившемся набок берете и стал подумывать о том, что на те небольшие деньги, которые сумел он сберечь из скудного тюремного заработка, вполне можно купить в дорогу сигарет, да еще чего-нибудь поесть. А заодно заговорить с этой забавной полноватой женщиной, так томно выкладывающей на витрину пирожки, словно это невиданные заморские яства.