Мало ли что говорят... - Татьяна Юрьевна Соломатина

Эта книга была написана десять лет назад. С тех пор многое изменилось и в США и в России. И не только. И рукопись стала казаться мне неактуальной. Но муж, издатель и литературный редактор проявили не характерную для них сплочённость и убедили меня в необходимости опубликовать мою первую, на самом-то деле, «крупную форму». Наверняка я ещё сто раз об этом пожалею. Но они все – и муж, и издатель, и литературный редактор – так дружно кричали на меня, топали ногами и говорили, что есть вечные ценности вроде здравия и болезни, любви и смерти, а конкретно издатель напирал на слово «Америка» и словосочетание «новейшая история», что я сильно удивлялась. Потому что сама считаю, что написала книгу о блондинках и лишнем весе, о собаках, грибах и пыльных ботинках… И ещё о том, как неуютно курить за океаном в гостиницах и, тем более, на службе. Как плоха истерия или, там, политика. В общем, эдакое «About life, Universum and anything!» © Да-да, о вселенной тоже написала. И за два года официального меня признания издателями и читателями я уже узнала, чем это чревато – писать о вселенной или, например, о геях. Чем это в принципе чревато – писать, издаваться и вообще.

– Будут говорить… – начала было бубнить я, ещё не представляя себе, что скажу о том, что будут говорить по поводу конкретно этой книги.

– Мало ли что говорят! – перебили меня хором.

И я решила: «Действительно!..»

Соня полюбила приходить сюда по выходным и долго бродить среди многолюдной толпы. Нигде человек не чувствует себя так одиноко, как среди людей. Её одиночество здесь становилось доброжелательным, наблюдательным, забавным и печальным одновременно.

И Джош любил приходить сюда, чтобы побыть одному.

Соня присела на край пустой скамейки – на удивление. Обычно тут толпился народ. Но сегодня дул холодный ветер.

Кто-то присел на другой край. Закинул руки за голову и с явным удовольствием привычно вытянул длинные ноги.

Они посмотрели друг на друга, расхохотались и сели рядом.

Он обнял её за плечи.

Возможно, со стороны они и были похожи на влюблённую парочку. Или на брата с сестрой. Но дул холодный ветер, а они – просто были вместе. И порознь. Это был тот редкий момент вселенского единения и вселенского же одиночества. Бесконечного блаженства и вечного непокоя. Божественного откровения и дьявольского искушения. В этом было всё. И не было ничего. Они просто сидели на скамейке и смотрели на тёмную воду залива, случайно встретившись на пирсе позади Бостонского аквариума…