«Но дождемся гильотины», — тихо сказал себе Оби. — «Только дождемся, когда опустится лезвие, и тогда Арчи Костелло больше не улыбнется».
---
— Что ты здесь делаешь, Керони? — спросил Брат Лайн, сидя за столом. Он пытался рассмотреть, что происходит за дверью. — Это — Керони, не так ли?
- Да, это я, — ответил Дэвид, беззвучно закрывая за собой дверь и держа что-то за спиной в руке.
Окна были закрыты, но через них слабо доносились звуки празднества Дня Ярмарки: карнавальный танец калипсо, приглушенные выкрики зазывалы, вопли толпы.
Брат Лайн сурово посмотрел на него.
— Я не слышал дверного звонка. Керони, ты вошел без звонка?
Дэвид Керони кивнул. Он был рад удивлению Брата Лайна. Удивление было одним из ключевых элементов команды. «Застать Брата Лайна врасплох в День Ярмарки, когда он меньше всего бы этого ожидал». Дэвида радовала ясность его внутреннего голоса. Радовало и то, что в этой ситуации он держал себя под контролем, все было ясным, четким и красивым. Ясность была для него словом дня.
— Повторяю, — отрезал Брат Лайн. — Повторяю: Что ты здесь делаешь?
— Задерживаюсь, — сказал Дэвид.
— Задерживаешься?
— Да, — ответил Дэвид, наслаждаясь замешательством Лайна и его удивлением.
— Не понимаю.
— Задерживаюсь, Брат Лайн, происходит от слова задержка. Ученики задерживаются после уроков, когда они нарушают порядок или желают исправить оценку.
— Не надо читать мне лекции, Керони, — сказал Брат Лайн, вставая на ноги и выталкивая из-под себя стул.
— Я не собираюсь читать вам лекции. Я просто говорю, что у нас будет маленькая задержка, чтобы кое-что сделать не по правилам, нарушить привычный порядок…
О, ему пришелся по нраву взгляд Брата Лайна — взгляд, который говорил: «Ты сошел с ума, Керони?». Взгляд, говорящий о неверии собственным глазам, взгляд неожиданного удивления и любопытства, и больше ничего. Керони был нужен именно момент страха. Но не сейчас.
— Ты сошел с ума, Керони?
— Я — нет, Брат Лайн. Не сейчас. Возможно, я сошел с ума раньше. Перед «буквой»…
— Какой еще буквой?
На мгновение он забыл о коде и назвал это «буквой» и почувствовал к самому себе полное отвращение. Но как теперь использовать реальную «букву» снова. Особенно для Брата Лайна.
— «F», — ликуя произнес Дэвид. И все пошло замечательно, как по плану, его ясное сознание, бойкие и четкие слова, когда он произносил их. — Шестая буква алфавита. Но ужасная буква…
Лайн передвинул ноги и прислонился к столу.
— Скажи мне, что все это значит? — потребовал он голосом, взрывающимся от внезапного всплеска его власти — фальшивой власти, Керони это знал.
