— Итак — девятьсот! — провозгласил аукционист.
Мара быстро подняла табличку со своим номером. Дилайла вздохнула с притворной скукой.
— Ну зачем ты швыряешь деньги на ветер? К чему тебе этот мрачный портрет жены какого-то голландского торговца? Она же страшна как смертный грех. И нос картошкой.
— В искусстве важна не только внешняя красота. Кроме того, я покупаю картину не для себя. — Мара скроила недовольную мину, услышав, как аукционист еще раз поднял цену:
— Тысяча фунтов!
— Тогда для кого? — удивленно спросила Дилайла.
— Для Джорджа, — прошептала Мара и снова подняла свою табличку.
— Для Джорджа?
— Итак, господа и дамы, кто больше? Кто предложит одиннадцать сотен? — с напором продолжал аукционист.
— Кто такой Джордж? — с жадным любопытством произнесла Дилайла.
Мара ответила ей многозначительным взглядом. Глаза Дилайлы расширились от восторга. Скандальная новость привела ее в крайнее возбуждение.
— О, у тебя роман с принцем! Я знала, что ты… Но, милочка, он же такой толстый! С другой стороны, он станет королем. Не упусти своего! Он в тебя влюблен? О Боже! У тебя будут бриллианты величиной с кулак!
— Дилайла!
— И как он в постели? — Она злобно хихикнула. — Уверена, что ужасен. Но не хуже других великих мира сего. Интересно… а король Франции Людовик, как он? Он ведь тоже жирный да к тому же старый. Но по крайней мере он не похож на карлика-Наполеона. — И веселая вдова разразилась дьявольским хохотом.
— Дилайла, ради Бога, говори тише! — сдерживая смех, зашептала Мара. — И послушай меня, глупая женщина. У меня нет романа с регентом. Мы друзья. Слышишь, друзья!
— Ммм…
— Как тебе известно, его королевское высочество крестный отец моего сына. И все.
— Расскажи об этом в свете, милочка. — Дилайла сложила на груди руки и понимающе покачала головой. — Твои визиты в Карлтон-Хаус вызывают массу толков.
Мара вздохнула. Сплетни уже дошли до ее ушей. Сколько злобы в мире! Ну почему люди всегда предполагают самое худшее?
— Одиннадцать сотен! — выкрикнул аукционист. — Кто-то сказал «двенадцать»? — Он обвел зал внимательным взглядом. — Одиннадцать сотен пятьдесят?
Мара закусила губу, подняла табличку и оглядела публику.
— Думаю, я купила…
— Продано! — провозгласил аукционист. — Этой очаровательной леди. — Он почтительно поклонился Маре и со стуком опустил свой молоток.
— Вот и отлично! — Мара с удовлетворенным видом обернулась к подруге, которая смотрела на нее с нескрываемым изумлением.
— Одиннадцать сотен? Милочка, да я за такие деньги обставила весь свой летний дом в Брайтоне! Разве ты стала бы тратить на регента такую огромную сумму, не будь он твоим милым другом, а?
