Через двенадцать лет
Лондон
— На тебя пялится какой-то потрясающий незнакомец, — прошипела, не разжимая губ, Дилайла. Две элегантные молодые вдовы сидели среди роскошно одетой публики в большом зале аукциона «Кристиз» на Пэлл-Мэлл. — Ммм… Как хорош! Светловолосый. А взгляд просто горит. Одет безукоризненно. Ну посмотри же! Иначе я заберу его себе.
— Ш-ш-ш… Не мешай. — Мара, леди Пирсон, не обратила внимания на слова своей легкомысленной подруги. Ее внимание сосредоточилось на ведущем, который, стоя на подиуме перед публикой, с профессиональной ловкостью вел торги за картину старого мастера.
— Семьсот пятьдесят. Может быть, я получу восемьсот фунтов? Восемьсот пятьдесят? Отлично!
— Дорогая, разве тебе нужна еще одна картина? — с насмешкой поинтересовалась Дилайла. — Я давно говорю, что на самом деле тебе нужен любовник.
— Уверяю тебя, ничего подобного мне не нужно.
— Ханжа!
Мара фыркнула — вопрос поднимался уже не в первый раз.
— Самовлюбленный тип, который станет мной командовать? Нет уж, благодарю. Я только что избавилась от такого.
— Любовник, моя милая, совсем не то, что муж.
— Тебе виднее.
В отместку за обидное замечание Дилайла стиснула руку подруги. Мара бросила на нее насмешливый взгляд, потом снова перевела взгляд на ведущего, но все же ответила:
— Уверяю тебя, дорогая, я прекрасно могу обойтись без мужчины. Мне почти тридцать лет, и я только-только устроила свою жизнь по собственному желанию. Зачем же мне позволять какому-то чужаку снова ее разрушить?
— Признаю, это серьезное возражение. Но знаешь, милочка, самцы тоже могут пригодиться. Смею утверждать, что со временем ты это поймешь.
— Сомневаюсь. У меня нет склонности к подобным вещам. — И она бросила на подругу довольно циничный взгляд.
Дилайла ответила ей сочувственной улыбкой.
— Тем больше причин найти мужчину, который знает, как удовлетворить женщину.
— Неужели такие бывают? — пробормотала Мара, продолжая наблюдать за торгами.
— Разумеется! Можешь на время одолжить Коула. Впрочем, нет! Тогда мне придется выцарапать тебе глаза.
Мара тихонько засмеялась.
— Успокойся. С моей стороны Коулу ничто не грозит. Единственному мужчине, до которого мне есть сейчас дело, всего два года.
— Пока так, но знай: теперь, когда закончился траур, любой мужчина сочтет тебя своей законной добычей.
Мара пожала плечами и обвела тревожным взглядом аукционный зал, выискивая конкурентов в торговле за картину.
— И напрасно потеряет время, — ответила она подруге.
