— Где ты был, Эрик? Иди ко мне. Защити меня… — распахнула объятия Сара.
Внутри у него что-то оборвалось. Он отчетливо вспомнил тот день, когда вернулся домой и обнаружил тело Сары. Ее широко открытые глаза подернулись тонкой серой пленкой. Губы были слегка приоткрыты, руки — холодны как лед. Ее сердце остановилось, а радость, которую она несла в себе, исчезла без следа.
— Мне так жаль, — дрожащим голосом прошептал Эрик, сделав еще один шаг ей навстречу. — Пожалуйста, прости меня. Верни мне покой…
Их разделяло всего несколько метров. Ему хотелось дотронуться до ее гладкой кожи. Хотелось слушать ее звонкий, искрящийся смех, лежать рядом с ней в постели, чувствуя непокорные завитки ее волос на своем плече, согревать ее холодные ноги ласковыми прикосновениями. А как чудесно пахли ее волосы! Потом она втирала в них лимонный сок или наносила на шею за ушами несколько капель масла гардении.
Охотник потянулся к ней, пальцы их уже почти соприкоснулись… И в этот момент кто-то сильно ударил его сзади. Эрик пошатнулся. Он потрогал голову и сморщился от боли.
— Она ненастоящая! Слышишь меня? — донесся до него чей-то голос, причем до того громкий, что у него зазвенело в ушах.
Он поднял глаза и увидел Белоснежку. Она стояла, крепко сжимая увесистый сук, и кричала на него. Ее лицо искажала тревога. Она махнула рукой в сторону пещеры. Эрик обернулся, но там, где стояла Сара, уже никого не было. В глубине пещеры он увидел сбившихся в стаю огромных черных волков. Их длинные морды были едва различимы в тусклом утреннем свете. Желтые волчьи глаза пристально смотрели на Охотника. От неожиданности он попятился.
— Она ненастоящая!.. — еще раз громко сказала Белоснежка. — Она…
— Нечего орать! Я понял! — закричал Эрик.
Он смотрел на то место, где всего несколько секунд назад стояла Сара. Еще немного — и он смог бы дотронуться до нее. Он всего лишь хотел взять ее за руку и ощутить тепло ее пальцев. Охотник схватил висевшую на поясе флягу и одним глотком осушил ее. Остатки грога немножко согрели его, но даже это не помогло. Он чувствовал, что вот-вот заплачет, и поспешил отвернуться, чтобы Белоснежка не заметила его слабости.
Они торопливо шагали через поле, заросшее высокой, упругой травой. Трава доходила Белоснежке до плеч, и девушке приходилось раздвигать ее руками. Ей был виден только затылок Эрика, направлявшегося к противоположному краю поля. Он то и дело потирал то место, по которому она его ударила. Кровь уже засохла, и волосы возле раны слиплись.
