- Как скверно...
- А что случилось?
- Медицинский персонал больниц и лечебных заведений объявил забастовку в знак солидарности со служащими городского аппарата. И учителя тоже...
- Неужели больных бросят?
- Там агитаторы Шрейдера вовсю действуют, а мы вот выпустили из виду... Эсеры и меньшевики нас злодеями, узурпаторами расписали... Надо ехать, - поднялся он. - Просить буду, шапку ломать.
- Стыдно кланяться-то, Михаил Иванович.
- Стыдно? - повернулся он к ней, - Ради людей, ради больных? Не позаботиться о них вовремя - вот что стыдно. И не к врагам еду. Медики, учителя, - что у них против нас, против народа может быть? Да ничего! Они сами для людей живут, людям служат. Ну, сбили их с толку шрейдеровские ораторы. Переубедить надо, - Михаил Иванович взял пальто. - И еще вот что, Катя. Администрацию, служащих мы можем заменить своими надежными людьми: рабочими, студентами, солдатами. Младших служащих повысим. Худо-бедно, а управлять будут. Даже технический персонал, инженеров мы способны заменить хотя бы частично. Найдутся опытные мастеровые. А вот медиков, от которых самое главное зависит - жизнь человека, - медиков заменить некем. Токаря высшей квалификации или лихого матроса к операционному столу не поставишь. И для учителей у нас тоже замены нету. Нашим товарищам самим бы еще грамоту постигать. А от учителей зависит, какими наши дети вырастут, какое будущее нас ждет. Поэтому и не считаю за унижение поклониться им и попросить, чтобы остались на своих местах, делали свое дело. Рабочий класс и крестьянство в долгу не останутся, все возместят интеллигенции полной мерой, все условия для нее создадут... Убедительно я говорю?
- Для меня убедительно, а для них не знаю, - поджала губы Катя. - Они ведь больно ученые.
- Тем лучше. Ученые люди скорей поймут.
На следующее утро Михаил Иванович задержался в Смольном - докладывал о положении в городе. Только к полудню приехал в управу. Возле подъезда, ожидая его, прохаживался Евсеев. Давно, знать, прохаживался: на плечах плотно лежал снег. Лицо сердитое и смущенное.
- Неудача у меня, Михаил Иванович. Шрейдер опять заседает со своими гласными.
- Вот как? Раньше вас собрались?
- Нет, мы первыми пришли, да обвели они меня вокруг пальца. Я возле закрытых дверей караулы поставил, матросам строгий приказ дал. А Шрейдер со своими через запасной выход пробрался. Мне и невдомек. Хватился, да поздно - думцы уже в зале.
- Ну и ну! - качнул головой Михаил Иванович, посмеиваясь: - Ты ведь, Евсеич, опытный конспиратор, подпольщик.
