Центр круга | страница 23
— Мама–мамочка… забери меня домой…
Пиклс хрюкнул в кулак, взгляд Симона оставался безучастным, Том вообще смотрел в сторону. Красный от стыда Дейвис, быстро забрав пожитки, пересел за соседний стол.
Том бездумно ковырял в тарелке, глаза же равнодушно следили за Нормой Смит и монахинями. С раннего детства он знал всех сестер по именам, знал их характеры и голоса, но только теперь заметил, насколько они все пугающе похожи. Не из‑за одинаковых роб, а из‑за лиц: аскетичных, суровых, с требовательными взглядами, плотно сжатыми бесцветными губами. Гипсовые маски, лепленные по одному шаблону.
Их сочувствие походило на порицание, а похвала – на выговор. Вот и сейчас сестра Люк тихо успокаивала Норму Смит, но с таким равнодушием, что у девочки наворачивались на глаза новые слезы, уже от страха перед монахиней.
Пиклс дождался, пока монашки уведут Смит из столовой, заметил жизнерадостно:
— А завтра уже огласят список с распределением по участкам.
Элеонор сложила ладони в притворной молитве:
— Хвала Господу нашему.
— Зря ты так, – укорил Симон. – Какая разница, на каком огороде спину гнуть? А так хоть от приюта отдых.
— Разница есть, – упрямилась Элеонор. – Этим пенсионерам не угодишь, капризные, словно дети малые.
— Старшие говорят, что пенсионеры, как правило, дают мало работы, – сообщил Пиклс с блестящими глазами, – тогда остается много свободного времени.
— Главное в это свободное время в приют не возвращаться, – урезонила Матильда. – Монашки мигом тебе работу найдут.
Пиклс погрустнел:
— И то верно.
Ужин тянулся непривычно долго, а все потому, что Том жаждал незаметно вынести двойную порцию похлебки. Иначе давно бы ретировался. Пиклс сидел напротив, болтал ногами, стучал ложкой о пустую тарелку: Том велел ему ждать, пока сирот поубавится. За их столом остался лишь Симон, уходить не торопился, но и вопросов не задавал. Том не имел ничего против такого соседства, однако искренне надеялся, что Симон станет присутствовать при кормежке «бездомного пса».
Когда сидящими за столами остались только они трое, Том заметил беглые непонимающие взгляды кухарок. Сделал незаметный кивок Пиклсу, тот послушно направился к грозной поварихе, чтобы сдать посуду на мойку. Обождав несколько секунд, Симон последовал за ним, а Том немедля поспешил убраться подальше.
До коридора, ведущего на задний двор, оставалось всего несколько поворотов, когда его требовательно окрикнули:
— Реддл! А ну постой.
Том даже испугаться не успел, онемел на месте, в груди похолодело: голос принадлежал сестре Августине. Том панически огляделся, на удачу слева оказалась уборная, живо нырнул внутрь. Едва успел поставить тарелку на пол у порога, как монахиня прикрикнула громче: