Вот такую-то гондолу недалече от своей гостиницы Петр Ильич и нанял. И удобно устроился в серединке ее под навесом. А гондольер со своим тяжелым веслом поместился сзади.
Гондольер поет, радуется чему-то, гребет. Лодка по воде скользит. Петр Ильич по сторонам смотрит. Все вроде хорошо. Попетляв по каналам, обогнув высокую колонну с крылатым львом, выплыли они в море. И здесь песня гондольера стала меняться. Из задумчивой баркаролы, какую поют все гондольеры в Венеции, она стала превращаться в какую-то разбойничью песню. Тут Петр Ильич обернулся и посмотрел на гондольера внимательней: батюшки-светы! Корсар! Настоящий морской разбойник и душегуб! Со лба красная повязка свисает. Глаза смоляные, жестокие. В правом ухе медная серьга болтается! И если до этого Петр Ильич не слишком-то слушал, о чем поет гондольер, то теперь стал слушать очень и очень внимательно. Тем более, что по-итальянски он хорошо понимал.
А гондольер, видимо, думал, что катающийся иностранец ничего не понимает: гребёт себе, поёт. И поёт не просто песню, а словно бы целую историю складывает. О том, как полюбил лодочник Джакомо девушку по имени Мария. И как захотел ее у него отнять богатый судовладелец Труффалони. И как поклялся гондольер судовладельцу отомстить, а Марию, несмотря ни на что, все-таки взять в жены. Но что сделаешь в этом позеленевшем от воды и злости городе без денег? И чтобы деньги добыть, остается одно: деньги эти украсть. Но у кого украдешь? Рядом одни бедняки. А время не ждет! Еще немного, и достанется Мария старому, сморщенному, как компотная груша, негодяю Труффалони! Но сегодня Бог, видно, смилостивился над Джакомо. Послал ему богатого иностранца. У иностранца красивая бородка и доброе лицо. Но его одежда и золотые часы с цепочкой стоят больших денег…
И Джакомо решился — сегодня или никогда!
Гондольер пел и пел. Постепенно темнело. Лодка, сделав круг, возвращалась в город.
«Бежать! — думал потрясенный Петр Ильич. — Бежать! Но, конечно, не здесь, не в море, а где-нибудь в изгибах городских каналов!»
Гребки гондольера становились все резче и нетерпеливей. На полном ходу влетели в город.
«Нужно решаться, пока не поздно», - подумал Петр Ильич.
Тут же гондола стала поворачивать в один из узких боковых каналов. Блеснули отражения газовых фонарей в воде, приблизились замшелые стены. Внезапно Пётр Ильич подался чуть вперед и мигом перевалил через высокий борт лодки…
Все завертелось у него перед глазами. Обожгла холодная вода, пресеклось дыхание. А затем что-то тяжелое и страшное с шумом и звоном обрушилось на несчастного. На минуту он потерял сознание. А очнувшись, увидел прямо над собой бешеное лицо гондольера.
