Тот написал что-то на бумажке, вложил ее в патрончик с крышкой, привязал к лапке голубя, высоко подбросил птицу вверх. Потом выпустил из клетки второго голубя.
Некоторое время смотрел, как голуби, сделав круг над площадкой, взяли курс на заставу. Яков подумал: «Не долетят!» И в самом деле, как раз было время, когда соколы выкармливали птенцов и потому беспощадно истребляли все живое, что было им под силу.
— Яков Григорьевич Кайманов! — представился он, протягивая справку о назначении его в бригаду ремонтников. — Эй, Каип Ияс, — окликнул он задержанного. — Вставай. Иди познакомься со своими друзьями.
Каип Ияс, еще более сморщенный и помятый после сна, желтый от терьяка, почесываясь и пожимаясь от утренней свежести, вышел на свет.
— Командир! Смотрите! — удивленно воскликнул красноармеец Шаповал. — Недели не прошло, как я его задержал! Опять здесь...
— Может, не он? — усомнился Галиев.
— Точно, он. Зачем ходишь, тебя ж только что ловили, а ты опять пришел?
— Белемок[18], — забормотал Каип Ияс, не понимая, что ему говорят.
Яков перевел вопрос Шаповала. Галиев удивленно поднял брови.
— Начальник! — по-курдски сказал Каип Ияс. — Никогда больше не буду. Отпусти домой. Дома мала-мала ребятишки плачут. Не отпустишь Каип Ияса — совсем помрут ребятишки.
Яков перевел и эти его слова.
— Вы понимаете по-ихнему? — подозрительно спросил Галиев и еще раз взял у Якова для проверки выданную дорожным отделением и заверенную управлением погранвойск справку.
— Здесь вырос, курдский — мой второй язык, — сказал Яков.
Галиев, маленький, плотный, скуластый, с четко обозначившимися под гимнастеркой грудными мускулами, щелкнул каблуками, приложил руку к шлему-буденовке:
— Возьмите ваш документ. Красноармеец Шаповал, конвоируйте задержанного на заставу. Дзюба, встать! Запрягайте коня!
— Та я вже запрягаю, — поднимаясь со своего места, позевывая, нисколько не удивившись появлению Галиева и Шаповала, сказал Дзюба.
— Разговорчики! — сердито вращая глазами, воскликнул Галиев.
«Что его так заботит?» — подумал Яков и усмехнулся, догадавшись, в чем дело: вместе с Дзюбой сам будет провожать Якова до Даугана, никому не доверит! Службист...
— Батюшки! Как хорошо-то! — выйдя на площадку перед гавахом, воскликнула Светлана. — Оля, скорей сюда! Смотри, какое замечательное утро! Здравствуйте, спаситель! — приветливо кивнула она Кайманову.
— Здравствуйте, — отозвался он и, с непонятной самому себе нежностью, добавил, обращаясь к жене: — Оля, давай укладываться.
