Машина все катилась и катилась по пыльным и многолюдным улицам, державшим ее в плену, и никак не могла выбраться за пределы города. Скорей бы уж, на открытом шоссе не менее жарко, но там хоть встречным ветром продувает...
«Все-таки о чем сейчас думает начальник отряда Аким Спиридонович? »
Полковник Артамонов сидел на переднем сиденье, рядом с водителем — молодым красавцем, то ли грузином, то ли азербайджанцем, вытирал платком пот со лба и на каждом ухабе морщился, как от зубной боли. Порой он что-то вполголоса говорил шоферу, и хотя за шумом мотора невозможно было понять, что именно, Ястребилов отлично улавливал, о чем речь. Сохраняя невозмутимо-почтительное выражение лица, он даже стал втайне развлекаться, ничем, разумеется, не выдавая своего веселья. Причиной непонятной на первый взгляд тревоги полковника были весьма солидные габариты пассажиров — соседей Авенира Аркадьевича, при каждом толчке наваливавшихся на него.
Наконец машина выехала на шоссе и мягко покатилась по асфальту. Разговор полковника с шофером стал слышен лучше:
— Нет, нет, не доедем!.. Сядут рессоры... Сломаем рессоры...
Чернобровый красавец шофер, придерживая баранку, повернулся к Артамонову.
— Товарищ полковник, разреши обратиться! — сказал он, словно петарду взорвал.
— Давай, милый, обращайся, обращайся, — расстроенным голосом сказал полковник.
— Зачем волнуешься, товарищ полковник? Гиргидава — шофер первый класс, в рессоры вторые коренные листы поставил.
— Предусмотрел, значит?
«Хорошо, что Ольга Кайманова и врач Байрамов не вникали в этот разговор: услыхали бы — обиделись».
Полковник с безнадежным видом расслабленно махнул рукой:
— Плакали твои коренные. Готовь веревки, сейчас под кузов полезешь к заднему мосту оглоблю привязывать.
— Зачем оглоблю, товарищ полковник, разреши еще раз обратиться? — все так же энергично сказал Гиргидава.
— Давай, милый, обращайся, обращайся, — тем же расстроенным тоном ответил Артамонов.
— Скажи, дорогой, машина поломается, ви будете ремонтировать или я?
— Ты будешь ремонтировать, ты, милый, а мы, три начальника и боевая подруга, до комендатуры пешком дойдем.
Гиргидава отпустил несколько энергичных выражений на своем родном языке. Видимо, ту же мысль выразил по-русски:
— Клянусь отца, товарищ полковник, Гиргидава всех хорошо довезет!
— Берешь на свою ответственность?
— Конечно беру. За машину шофер отвечает. Первый класс!
— А если первый класс, тогда почему ползешь, милый, как черепаха? Давай, жми на всю железку, не мотай душу...
