- Так-так-так, - произнес человек. – Пульс у нас помаленьку наполняется, батенька. Сейчас посмотрим, что у нас со спиной.
Он встал и снял со спины Путника тонкую простыню, положив ее на табурет. Что он делал со спиной, Путнику было непонятно, но ему вдруг стало щекотно, и он опять попытался вырваться.
- Фросенька! – вдруг окликнул кого-то мужчина.
На соседней койке что-то зашевелилось, и вдруг прямо перед глазами Путника возникла девчушка лет семнадцати в помятом белом халате, с выбившейся из-под белой косынки копной темно-русых волос.
- Ой, простите, доктор! Я сейчас! – пролепетала девчушка и исчезла, мелькнув белым пятном халата в дверном проеме.
Теперь Путник неотрывно смотрел на дверь, ожидая ее появления. И вскоре девчушка появилась, уже переодетая в другой - выглаженный и накрахмаленный халат, повязанная высокой белой косынкой с вышитым спереди красным крестом, под которую были убраны непокорные волосы. В руках она несла белый медицинский поднос, накрытый марлевой салфеткой.
Девчушка поставила поднос на тумбочку, стоящую у койки путника, и, взявшись пинцетом за края марли, приподняла ее.
Доктор взял с подноса какой-то инструмент и стал что-то делать со спиной Путника. Девчушка помогала ему, подавая инструменты и промокая марлевыми салфетками кровь.
Иногда спину Путника дергала боль, и он вздрагивал всем телом, но скоро процедура закончилась, и доктор снова накрыл его простыней.
Путник хотел говорить, но спекшийся, пересохший рот никак не хотел открываться. Видимо, поняв это, доктор влажной салфеткой промокнул ему губы и поднес кружку с водой, из которой торчала изогнутая металлическая трубочка. Аккуратно и бережно, чтобы не порвать губы, доктор просунул трубочку в рот Путника, и тот, наконец, сделал несколько глотков. Передохнув и набравшись сил, он снова стал пить, пока доктор не отнял кружку…
Теперь рот открылся, но язык, одеревеневший и совершенно неподвластный Путнику, с трудом заворочался в тесной клетке рта, выдав в свет что-то нечленораздельное.
Доктор сидел на табурете и внимательно разглядывал лицо Путника. Видя его тщетные потуги заговорить, он вновь поднес к его рту кружку и позволил сделать из трубочки несколько глотков живительной влаги. Сразу стало легче, и язык стал помягче. Но слова все равно не давались Путнику, и он в отчаянии закрыл глаза, в уголках которых застыли слезинки. Он понял, что абсолютно беспомощен, и ему стало невыносимо больно от осознания того, что он такой крепкий, налитый силой воин, не может самостоятельно испить водицы и заговорить. Он вдруг вспомнил, как на него напали бандиты у развилки степных дорог, и как один из них рубанул его шашкой поперек спины. И ему стала понятна причина своего бессилия…. Он понял, что он в госпитале, и этот человек – доктор спас его от неминуемой смерти.
