Его жизнь спас Орлик, рванувшись грудью прямо на коня бандита. Сшибка коней сбила направление удара шашки и значительно ослабила его. Клинок разрубил сукно бекеши, ремни портупеи, надетой под бекешу, и рассек мышцы спины под косым углом. Резкая боль пронзила мозг путника, но руки действовали самостоятельно, не ожидая его команды. Два револьвера негромко хлопнули, одновременно выплюнув в грудь напавшего две тупоносые пули, которые легко вышибли его из седла, и, еще не долетев до земли, он был уже мертв …
Выхода не было… Путник чувствовал, что кровь хлещет из раны, и через несколько минут он просто истечет кровью. Он развернул Орлика и помчался в село. Около церкви, уже с трудом удерживаясь в седле, он заплетающимся от слабости языком спросил прохожего, где найти доктора. Видя его состояние и широкий кровавый след, стелющийся за копытам коня, прохожий взял Орлика за узду и быстрым шагом повел куда-то. Путник опустил голову на гриву коня, крепко обняв его шею руками, и…. потерял сознание.
Путник медленно прорывался сквозь плотный, слежавшийся слой ваты, укутавшей его мозг. Только в рваных обрывках, как в сумрачных просветах меж облаками пару – тройку раз мелькнуло что-то осознанное, полузабытое…
Раздвигая неимоверным напряжением воли эту неподатливую, клочковатую завесь, он вдруг вырвался из небытия и резко вздрогнул всем телом… И, словно вывалился наружу из какого-то плотного кокона, пеленавшего его тело, больно ударившись спиной…
Он разлепил тяжелые, чужие веки и увидел прямо перед собой прутья простой солдатской койки, за которой белела плохо промазанная глиной стена. Ему было неуютно и тесно, и он подумал, что еще не выбрался полностью из кокона. Он резко дернулся, чтобы разорвать кокон, но руки его недвижимо остались на месте. Зато резкая боль стеганула кнутом по спине так, что он хрипло застонал сквозь плотно стиснутые зубы.…
- Э-э, батенька мой, - вдруг сквозь вату прорвался чей-то приятный, с хрипотцой, баритон. – А вот этого делать не надо!
С трудом повернув тяжелую, будто свинцом налитую голову вправо, Путник увидел входящего в широкие двери мужчину, лет пятидесяти, круглолицего и улыбающегося в тронутые сединой усы. На нем был надет ослепительно белый халат и такая же круглая шапочка. На толстом носу поблескивало старомодное пенсне...
Подойдя к Путнику, человек присел на табурет у его койки и, взяв за запястье, достал из нагрудного кармана часы на золотой цепочке. Проследив за его рукой, Путник увидел, что его собственная рука, которую держал человек, привязана бинтом к пруту кровати. Он посмотрел влево, и увидел, что и левая рука - тоже привязана. Он хотел спросить человека, почему он привязан, но рот, внутрь которого кто-то сыпанул горсть песка, ободравшего небо, не открывался.
