Мы могли бы начать с различения между ретроспективным или проспективным исследованием.
«Образование» 1958 года, которое не приспособляет студента к жизни между 1940 и I960 гг., — это мошенничество и позор.
«Признано, что это не имеет никакого отношения к действительной жизни, но сказано, что курс не может быть изменен. Поэтому я отказался от курса».
Это от кембриджского (Англия) студента, подумывавшего об изучении экономики в этом дурдоме.
И так сильна духота на этом отделении, что в мои студенческие дни никто из студентов последнего курса даже и не подозревал о дантовской страсти и шекспировской страсти к жизни.
Некоторые из моих современников страдали, посещая Schцnbrun5 . Я видел одну даму, в слезах покидавшую венецианскую Biennale по причине настоящей депрессии от того, что там висело на стенах.
Давайте скажем, что это гиперэстезия, или лучше давайте решительно отрицать, что это нечто большее, чем просто очень высокая форма интеллекта, способная почуять идиотизм и разложение там, где безглазый и не обладающий нюхом ум вообще ничего не чувствует. Люди находят идеи скучными потому, что не различают между живыми и теми, что набиваются на книжную полку. Я имею в виду, что существуют идеи, факты, понятия, которые ты можешь посмотреть в телефонной книге или в библиотеке, и другие, которые сидят в животе или печени и их не надо помнить, хотя очень часто, то там то здесь, они дают о себе знать.
Ценность Лео Фробениуса6 для цивилизации не правоте или ошибочности того или иного его мнения, но в том способе мышления, который он практикует (о чем будет сказано гораздо позже).
Он, в частности, увидел и очертил некий тип знания — разницу между знанием, которое надо приобретать путем определенного усилия, и тем знанием, второе находится в людях, «в воздухе». Он подчеркнул ценность таких фактов.
Пример: крестьяне протестовали против выемки железнодорожных путей. Царь въехал в разверстую землю на этом месте. Инженеры стали копать и извлекли бронзовую колесницу Диса, похороненную в течение двух тысяч лет.
Было бы несправедливо в отношении Фрэйзера сказать, что его работа была всего лишь ретроспективной. Но в работе Фробениуса наличествует совершенно другая стадия.
«Там, где мы находили такие наскальные рисунки, всегда обнаруживалась вода на шесть футов от поверхности». Этот тип исследования идет не только в прошлую и забытую жизнь, но указывает на завтрашнее водоснабжение.
