— А дело было в другом: просто ты скучал по Господу.
— Так я же был с Ним! — возразил мальчик.
— Да, только на земле. А сейчас мы уже не там.
Марселино пытался разглядеть дорогу, но не мог, и потому спросил:
— Мы где?
— В воздухе, Марселино.
Тут мальчик заметил, что вокруг становится всё темнее.
— А почему темнеет?
— Это последняя тьма, которую мы должны победить перед тем, как предстанем пред Господом.
— Я самым первым Его увижу? Стемнело уже совсем, только мальчик и Ангел рядом с ним немного светились.
— Нет, Марселино, самой первой ты наконец-то увидишь маму.
— О, а когда, когда?
— Посмотри-ка вперёд.
Марселино посмотрел — и увидел искорку.
— Это другой какой-нибудь Ангел? — спросил он.
— Приготовься: это тот, с кем ты будешь очень-очень рад познакомиться.
Искорка росла и приобретала очертания человека.
Марселино молча смотрел во все глаза. Ангел же возвысил голос и сказал:
— Се, я привёл Марселино Хлеб-и-Вино, друга Господня.
Теперь было видно, что к ним приближалась молодая женщина; она сложила руки и остановилась.
— Это мамочка моя! — закричал Марселино, собираясь броситься ей навстречу.
Но что-то удерживало его, и он сказал Ангелу:
— А бежать-то я и не могу!
Они пошли к ней вместе, пока Эльвира не протянула руки, воскликнув:
— Сыночек!
А Марселино мог только смотреть на неё, не раскрывая рта, и видел, что она очень красивая, и волосы у нее распущены по плечам.
Тогда мальчик отпустил руку Ангела и пошёл один, как будто во сне. А потом сказал:
— Давай я тебя поцелую.
Они обнялись, а Ангел смотрел на них, и Марселино попросил:
— Назови меня «мой маленький».
— Мой маленький!..
— А ещё «мой хороший».
— Мой хороший!..
— И «сокровище моё».
— Моё сокровище!..
— И «самый мой любимый сыночек».
— Самый, самый любимый!..
— И скажи мне «я твоя мама», «у тебя есть мама».
Она повторила и это, тихо-тихо.
— И убаюкай меня…
Тут мальчик кое-что заметил и немедленно высказал:
— Только тела-то у меня и нет…
— Это неважно, малыш, — мы же теперь во славе Божьей.
— Но я тебя не чувствую, как чувствовал на земле, и потрогать не могу по-настоящему…
Говоря так, Марселино снова и снова гладил мамино лицо.
— А ещё я всё время думал о тебе, — сказал он.
— И я тоже никогда про тебя не забывала.
— А вот тел у нас нет, — повторил мальчик.
— Ничего, в день Господень[38]будут.
— А это когда?..
— Сколько тебя ждала, мой Марселино!
— Ну вот я и пришёл: меня ведь Иисус сюда послал.
Тут Ангел сделал им знак подняться, и они пошли дальше уже втроём.
