Большое путешествие Марселино - Хосе Мария Санчес-Сильва

Не всё умирает в этом мире. Пока братья скорбят, расставшись с Марселино, но радуются, что он успокоился в объятиях Господа и к Нему идёт, душа мальчика уже оставила тело, как оставляют изношенную одежду, и отправляется к новой жизни, к небесам, где ей была обещана встреча с мамой.

Тело мальчика неподвижно, и сердце больше не бьётся в нём; дух же, едва расставшийся с телом, невидимый для людских взоров, удаляется от него, как будто высшая сила властно влечёт его прочь.

На кладбище уже предают земле тело Марселино; братья, любившие его, настояли на том, чтобы похоронить его своими руками. Вот брат Ворота, преемник того, кто обнаружил когда-то подкинутого в монастырь младенца[1], добрый и весёлый человек, убеждённый, что всё проходит. Рядом с ним брат Бим-Бом, ризничий, нескладный хранитель монастырской часовни и владыка её единственного колокола. Когда-нибудь он тоже попадёт на небо, потому что хоть и любит прихвастнуть, что никто не может звонить в колокол, как он, но ведь это же правда…

Тут же брат Соловей, священник и художник. Он и впрямь поёт не хуже соловья, а потому немного гордится собой. И отец-настоятель, тоже священник, человек твёрдый и серьёзный, аскетичный и немного суровый, однако исполненный и доброты, и справедливости.

Нет только брата Негодного: он заболел сильнее, узнав о смерти Марселино. Брат Негодный, старший в обители во всех смыслах этого слова, священник и основатель этого монастыря, монах мудрый и опытный, настоящий святой, хотя сам он об этом и не подозревает. Марселино прозвал его так, потому что он постоянно болен; вот и сейчас он лежит у себя и молится в одиночестве.

Зато есть брат Значит, бывший крестьянин, человек не слишком разговорчивый, но удивительно простой и честный, и брат Кашка, добродушный толстяк, монастырский повар, воплощающий в своём труде настоящую францисканскую любовь к сестре воде и брату хлебу[2].

Брат Кашка, многоопытный монах и добрейшей души человек, порой притворяется, будто его раздражает как раз то, что он больше всего любит — огонь ли тухнет нарочно, или ветер забрасывает ему листья и соломинки в кастрюли, которые разве что чудом всякий раз удаётся наполнить.

Он легко сердится и легко плачет, но своими ручищами, как никто другой, умеет превратить жёсткую постель во вполне уютную, а из обыкновенных салатных листьев приготовить нечто необыкновенно вкусное. Если бы исчезли вдруг из монастыря чистосердечная радость и оптимизм этого толстяка, братья быстро поняли бы, как трудно обустроить дом без единой женщины, будь это мать, сестра или жена.