* * *
Утром тридцать первого
июля, неделю спустя после своего невеселого дня рождения, Петр Петрович
отправился на автовокзал и купил билет на печорский автобус до деревни Гусинец.
Желание такое возникло накануне импульсивно, без видимых на то причин. Да и,
правда, зачем ему туда было ехать, ведь, поди, и знакомых там не единой души не
осталось? Но Петр Петрович подчинился какому-то таинственному глубинному зову и
поехал. От шоссе он шел по хорошо укатанной, отсыпанной щебенкой дороге и
думал, что такая в любую непогоду не раскиснет и устоит. «Может и Николай в
этом как-то поучаствовал? — пришла внезапно в голову мысль — по начальству
какому ходил, пробивал, ведь и сам не последним человеком был?» Петр Петрович
тяжело вздохнул и встряхнул головой, словно отгоняя от себя невидимую
назойливую муху. Показались заборы, сараюшки, дома… Кое-что было знакомо, но
обветшало и покосилось, а кое-чего не было и вовсе. Но в большинстве своем, дома
оставались ухоженными и справными. Во дворе у дома Фроловых красовалась ладная,
явно недавно срубленная банька под шифером, у крыльца стоял старенький
«Москвичок».
Петр Петрович застыл у
калитки и задумчиво смотрел на свежевыкрашенные окна, на яблоню перед ними, на
густо обсыпанные ягодами кусты смородины и думал о том, что именно здесь, в
этих самых стенах, он и родился пятьдесят лет назад. Странная штука жизнь…
— Вам кого? — вывел его из
задумчивости чей-то голос.
Перед ним стоял молодой
мужчина на вид лет тридцати, худощавый, загорелый, коротко стриженный, но с
заметными уже залысинами на лбу.
«Сын, — догадался Петр
Петрович, — хотя и не очень похож. Отдыхает, верно, здесь с семьей летом».
— Вы, по-видимому, насчет
покупки дома? — опять спросил мужчина. — Так? Вы уж простите, мы пока
передумали продавать. Хотели, было, после смерти отца, ведь дом дедовский,
постоянно в нем не жил никто. Но теперь передумали. Вы уж простите.
— Хорошо, хорошо, — кивнул
Петр Петрович, — хорошо, что передумали. Дедовские корни рвать не надо…
Пошел дождь, но Петр
Петрович все неспешно бродил по деревне и думал о том, что было и чего можно
было бы миновать, если бы… «Эх, — качал он головой, — молодо-зелено». У одного
из домов за оградой из жердей стоял дед, смутно знакомый. «Он ведь и тридцать
лет назад был немолодым, — вспомнил вдруг Петр Петрович, — Сергей, точно — дед
Сергей».
— Здравствуйте, —
поздоровался Петр Петрович, — вы ведь Сергей? По отчеству, простите, не помню.
