Что-то уж слишком
часто они предлагали готовиться, слишком долго вели ненужные разъясненья, а до
дела все не доходило. Конечно, никто не жаждет стать материалом для огромных
черных щипцов, но если уж нельзя этого избежать, так пусть дело скорее начнется
и, соответственно, скорее закончится. Главное, с каждой минутой откладывались
поиски Тимки! Но кураторы в который раз сошли с прямой колеи: теперь они опять,
как недавно, спорили меж собой. Для Павла их голоса сливались в один
возбужденный гул, из которого не удавалось вычленить ни одного понятного слова.
Можно было вслушиваться в интонации, но он уже слишком измучился…
- А если все вытерпит и
уйдет? Сорвется рыбка с крючка перед самой подсечкой, – говорил между тем один
из кураторов.
- Но ведь у нас уже есть
половина его материала, – возражал другой. – Сегодняшняя частица даст хотя бы
маленький перевес – и дело в шляпе! Контрольный пакет акций будет у нас.
- Вы не учитываете
боль, которую он вытерпит ради сына! Это укрупнит его личность, и у нас
окажется не половина, а меньше, – раздраженно оборвал старший куратор, который
говорил до этого с Павлом.
- Так дадим ему
анестезию…
- Зачем? Пусть терпит
живьем!
- Но тогда его личность
укрупнится…
- Умолкните, неискусные,
– махнул рукавом старший куратор. – Анестезию необходимо дать, но это еще не
все. Нужно позаботиться об его мыслях, чтобы он чувствовал себя героем,
мучеником за сына!
- Сможем ли мы
контролировать его мысли? – спросил один из кураторов. – Ведь мы можем только
подсказывать, подталкивать, навевать… конечное решение не в нашей власти!
- А для чего же этот
клиент ходил к нам столько времени? Неужели в нем не осталось никакой бороздки,
никакой накатанной колеи, через которую мы могли бы сформировать направленность
его мыслей? Грош нам цена, если все эти месяцы мы работали с ним напрасно!
Так говорили кураторы,
а Павел стоял в сторонке и не мог ничего понять.
16
Бабуля уже выдернула
из иглы нитку, сбросила хлебный катышек в кошачье блюдце с молоком. Теперь она
выдвигала ящик комода, чтобы убрать туда свою «швейную» шкатулку. Тимка следил
за ее движениями, ожидая удобной минуты нарушить молчание.
- Значит, на земле его
нет. И под землей тоже, – продолжал он давешний разговор. – Но тогда, выходит,
он в каком-то особом месте, например, где лешие живут!
- Лешие? – переспросила
бабуля.
- Ну, те, кого вообще-то
нет на свете. То есть так считается, что нет, а на самом деле есть… – Тимка
совсем запутался. – Ну, существа из другого мира…
