Мальчик ел много и охотно, больше, чем было положено ребенку его возраста. Пананто понимал, что нужно отучать сына от привычки без труда удовлетворять голод, но не мог пока еще быть строгим с этим своенравным подарком бури. Ведь то, что подарили кэле, они могли столь же легко и отнять.
— Возьми в валкаране, — старик указал на отверстие, служившее летним входом в его костяной дом. — Да если увидишь, что Черныш опять туда полез, то прогони его!
— Сплошные беды от твоих любимцев, Пананто, — шутливо заметила Рытлина. — Наказывать их надо, вот что.
— Надо, — кивнул старик.
Черныш был любимой собакой старика, вожаком стаи. Хотя он был молодым псом, но уже успел завоевать уважение других собак, и вовсю пользовался расположением хозяина, решаясь на выходки, которые стоили бы иной собаке шкуры. Вот и сейчас куда-то запропастился…
— Черныш! — снова позвал Пананто.
«Захворал, что ли?»
Из валкарана, цепляясь за пышный хвост щенка, выполз ребенок.
— Олененок, ты Черныша видел?
Мальчик непонимающе уставился на своего названного отца.
— Собачку черненькую видел? А где черная собачка?
— Собачки… нету, — грустно сказал ребенок.
— За сукой побежал, что ли? — пробормотал Пананто, но что-то в голосе ребенка встревожило его.
«Нету…»
— Атэ, я есть хочу, — пожаловался мальчик.
— Ты ведь уже ел, — укоризненно заметил Пананто.
— Ну… хочу!
— Нельзя много есть, — упрямо сказал мужчина и отвернулся, чтобы не видеть слез, выступивших на глазах малыша.
Он хотел сказать сыну, что ничто не берется из ничего. Съедая больше своей меры, ты лишаешь еды другого человека. Сам Пананто понял это уже давно, в голодные дни своего далекого детства…
— Рытлина, побудь с малышом. Я на рыбалку схожу, — попросил старик.
— А как же, побуду, — охотно согласилась соседка. — Он и в моем доме радость.
Когда старик отправился к морю, Рытлина взяла маленького Олененка и вместе с ним присела у очага в жилище Пананто. У старика был большой, просторный валкаран, в котором могла разместиться большая семья. Когда-то у этого очага сидели его жена, сыновья… У самой Рытлины была только временная обветшавшая яранга, укрытая шкурами тюленя и нерпы. Сначала она не хотела строить хороший дом, который придется покинуть, как только вернется заплутавший муж. А потом…
— А все же хорошо, что ты появился, — сказала женщина ребенку. — Без тебя мы бы совсем заскучали.
Мальчик поднял голову, заглянул ей в глаза и открыл рот.
— Есть!
— Как же, Олененок? Ты ведь только что кушал…
