Но ведь должна же быть в
поведении девушки хоть какая-то логика?
На Новый год Василий
подарил Ане недорогую золотую цепочку, купленную в городе во время конкурса.
Брагин часом позже ответил золотыми сережками, которые, разумеется, стоили
много больше. Ни то, ни другое, Аня не хотела брать, пришлось уговаривать
вместе. Потом был новогодний бал, где два кавалера, как заведенные, по очереди
приглашали свою возлюбленную на танец.
В конце концов это стало
настолько смешным, что Аня просто ушла со школьного вечера, попросив обоих не
провожать её.
— Пат! —
прокомментировал ситуацию Брагин и направился с друзьями в кафе.
Василий пошёл домой.
Запершись у себя в комнате с телефоном, после некоторых сомнений он набрал
номер Гордеевых. Позвонил удачно — ответила Аня.
— Это я, — начал он.
— Слышу, — ответила Аня.
— Я хочу спросить… — с
мыслями он так и не собрался.
— О чём?
— Ань, ты меня будто
специально мучаешь.
— А ты меня?
Некоторое, довольно
длительное время они молчали, вслушиваясь в дыхание друг друга.
— Можно я спрошу? —
Василий попытался унять сумбур в голове.
— Ты и так всё время
спрашиваешь. Ну, спрашивай...
— Ань, тогда у тебя
дома... что это было? — и замер, чуть ли не зажмурился.
— Не знаю, дура я была,
вот что. Мне показалось, что я именно так должна поступить. Хотелось чего-то...
сама не знаю. Теперь стыдно, дура и всё!..
— Да нет, это я дурак
был. И Брагин этот появился...
— Он всегда появляется,
ты что, не замечаешь? Может, и сейчас наш разговор слушает.
Василий даже вздрогнул
от такого предположения. И тут же стало стыдно от собственного малодушия. В
конце концов, договор он не нарушал.
А может, нарушал? В зале
консерватории... Или — двенадцатым этюдом Шопена?..
— Аня, я тебя никому не
отдам, — твёрдо сказал Василий.
— А я ни к кому и не
ухожу, — спокойно, будто они триста лет живут вместе, ответила Аня.
— Наверное, мне с ним
всё-таки придётся драться.
— Зачем? Чтобы он
изуродовал тебя? Мне этого не надо.
— Мне надо. Иначе он
всегда будет стоять между нами. Да ещё Вознесенский этот.
— У вас же пари.
— Не пари, а договор.
Аня вздохнула так, что у
Василия сжалось сердце. Нужно было задать ещё один вопрос. А он почему-то
застревал, Василий боялся обидеть им возлюбленную, но всё же решился:
— В тот день, когда я
так трусливо ушёл, вы там остались... — и не смог договорить до конца.
— За кого ты меня
принимаешь, Морозов?! — так и есть, Анин голос плеснул обидой и болью, и
Василий от досады прокусил себе губу: ну что за идиот? Одна ошибка за другой!
