- О! Выходит, я тут твои
припасы съел?! Ну извини, парень... У тебя тут штаб? Ты меня не бойся, я из
тюрьмы сбежал, но...
- Вы кого-то убили? -
напрямую задал главный вопрос Мишка.
- Нет, упаси Бог, это
меня чуть не убили. Я за драку сел, а в тюрьме снова подрался. Долго в больнице
лежал, думал, отдам Богу душу, но все же выкарабкался. Да мне срок добавили.
Несправедливо добавили, понимаешь?
- Понимаю, - кивнул
Мишка и покосился на нож в руке беглеца.
Тот перехватил его
взгляд и улыбнулся:
- Не бойся, этот
хлеборез я сам сделал. Хочешь - подарю? Нет, лучше мы с тобой поменяемся на
твой складенок? Не веришь? Держи! - и он бросил на землю к Мишкиным ногам свой
нож - с огромным серебристым лезвием и деревянной, украшенной резьбой ручкой.
Не поднять его Мишка не мог, а подняв, долго любовался и даже попробовал
потесать им ветку. Беглец с интересом наблюдал за ним.
- Ну что? Меняемся?
- Идет, - согласился
Мишка.
- Меня Георгием зовут, в
детстве Жоркой звали, Жора-обжора, а сейчас Георгием, как Жукова...
- Какого Жукова?
- Как какого? Главного
победителя всех фашистов!
- Фашистов и Гитлера
солдаты побеждали!
- Правильно, а Жуков ими
командовал.
- А-а...
- Ну а тебя-то как
зовут?
- Мишка...
- Михаил, стало быть,
как Архангела.
- А Архангел кто? Тоже
генерал? Тоже солдатами командовал?
- И командует, только на
небе.
Последнего Мишка не
понял, но в подробности вдаваться не стал. Раз в небе - значит, летчик. Летный
генерал или маршал. Осознав это, Головин испытал к своему имени настоящее
уважение. И решил, что теперь его тоже должны звать Михаилом. Отчество,
конечно, пока не обязательно. Да и какое отчество без отца? Но Михаилом -
обязательно.
- «Михаил» знаешь как
переводится? «Кто как Бог!»
- Кто переводится?
Откуда переводится? - опять не понял Мишка. - Командующий переводится?
- Ладно, не ломай
голову, - махнул рукой Георгий, и только в этот момент Мишка заметил, что рука
эта легла ему на плечо. Бояться уже было поздно, но он решил, что будет
настороже.
- А ты почему не в
школе? - удивился вдруг Георгий, а Мишка, в свою очередь, удивился, что все
взрослые одинаковы, и приготовился к тому, что сейчас его здесь, в лесу,
отчитает за прогулы бежавший из тюрьмы человек. При этом он так вздохнул, что
Георгий захохотал.
- Ну, не хочешь
говорить, не надо! Давай лучше твой шалаш прочнее сделаем. Мне тут, пока
отлеживался, много мыслей в голову пришло, как его усовершенствовать. У меня в
свое время тоже такой штаб был. Во-первых, мы его углубим, у меня еще саперная
лопатка есть. Сделаем полуземлянку...
