- О чём говорить-то? -
прищурился Трокин, из последних сил сохраняя самообладание.
- О белочках-собачках, -
эту фразу произнёс третий боец, который неожиданно появился рядом с первым. Он
был в шинели и в... папахе с красной лентой наискосок.
- У вас, господин
хороший, мама есть? - спросил неведомо как возникший четвёртый, одетый в форму
штабс-капитана белой армии.
- А как, - выдавил
Трокин, - родила же.
- Родила, к сожалению, -
с издёвкой согласился штабс-капитан.
- Вы, мужики, наверное,
ряженые, но у меня-то в руках ТОЗ, двенадцатый калибр, - неуверенно предупредил
Трокин.
- В руках у тебя ружьё
мы видим, в голове вот ничего не видим и в сердце, - сказал красноармеец.
- Ты же понимаешь,
стрелять тут бесполезно, - снова заговорил первый.
Трокин начал отходить в
сторону, стараясь всех четверых держать на прицеле.
- Вы мне тут хоть чё
говорите, а крыша у меня на месте, и если вас эта бабка наняла, то номер не прошёл.
Я всё равно сюда вернусь...
- Тро-ки-и-ин! - это
крикнул запыхавшийся Пушинский, что бежал по кладбищенской аллее. - Дё!..
Дёргаем отсюда! С бабкой целый взвод ветеранов приехал! Эти!.. Афганцы, мать
их!.. Она - мать их! Дёргаем!
- Ты чё, не врубаешься,
меня тут тоже в кольцо взяли.
- Кто? - остановился
Пушинский, который не видел никого, кроме пятящегося Трокина.
- Рефлексы твои,
придурок!
- Это... Пошли, пошли
отсюда от греха подальше, - потянул напарника за рукав Пушинский.
Так и пошли они в сторону
нового кладбища, поочередно озираясь. На новом кладбище всегда можно было
тяпнуть рюмку-другую в компании Василия. Трокин, смачно приправляя речь
нецензурщиной, рассказывал, с кем ему довелось сейчас повстречаться, а
Пушинский с опаской поглядывал на товарища, сетуя на то, что в рукаве у него
нет заветной чекушки. Когда скрип снега под их ногами и матерки Трокина
растаяли в морозном воздухе, на столик у Колиной могилы соскользнули белки.
Условный рефлекс был устойчив. А потом на аллее появилась тётя Анфиса, как
всегда - абсолютно одна. Да и кто в такой мороз поедет на кладбище?..
* * *
Мы подобрали тётю Анфису
на остановке. Что-то в этот день у автобусников не срасталось. Рейсы
задерживались. Мы же ездили проведать отца, бабушку и недавно убитого племянника
Алёшу. В машине было свободное место, и мы позвали тётю Анфису к себе. Не
привыкшая быть кому-то обузой, она долго отказывалась, но потом, узнав мою
маму, всё-таки согласилась.
- Только до города меня
подбросьте, а там я сама, - переживала она.
