— Мне противно смотреть, как она строит из себя бедную сиротку и просто тает на глазах каждый раз, когда папа смотрит на нее, — сказала Холлис.
— Может быть, вашей матери следует выдать ее поскорее замуж, — высказалась няня и протянула Холлис ночную рубашку.
— Мисс Эмили, я думаю, вам следует прекратить распускать слухи о ней. Не пристало леди обсуждать чужие проблемы!
— А я пока еще не леди! — возразила Эмили.
— Так станьте ею!
Эмили удалилась в свою спальню, чтобы поговорить с Мимси о том, как можно было бы незаметно посыпать Адель Скаррон солью. Она решила последовать совету своей няни, что не следует показывать оборотню, что ты знаешь, кто он есть на самом деле.
Повлиять на Холлис было труднее. Нападки с двух сторон на любимицу семьи несомненно вызвали бы ее раздражение. Она с завистью наблюдала, как Фелисия, одетая в элегантное ярко-красное платье и бархатную черную жокейскую шапочку с вуалью, отправилась на верховую прогулку с отцом и Романом Превестом. И ее отнюдь не успокаивало то, что Адель Скаррон боялась лошадей и чувствовала себя неуверенно. Поль присоединился к ней, оставив Фелисию в компании с Превестом. Холлис, устроившись в саду под зонтиком с книгой, с интересом наблюдала прогулку двух парочек.
Ее мать и няня были слишком заняты первым выходом Фелисии в свет, чтобы обращать внимание на плохое настроение Холлис. А она, в свою очередь, постоянно подтрунивала над Фелисией, в то время как последняя, потеряв всякое терпение, отвечала ей тем же. В присутствии обеих сестер лицо Адель Скаррон мгновенно принимало невинное выражение, которое очень раздражало Холлис, но тем не менее заставляло сестер относиться друг к другу с терпением и не показывать своей неприязни публично. Но в присутствии Холлис Адель была менее разговорчива, глаза ее были холодны и подчеркивали скрытую недоброжелательность.
В конце мая, как и предполагал Люсьен, конфликт вылился наружу.
Баррет Форбс, приученный своей сестрой Алисой выслушивать ежедневные женские жалобы, понял однажды за завтраком, что атмосфера накалилась до предела.
Салли разливала кофе с подчеркнутой вежливостью, а тетя Дульсина как всегда была в полной прострации. «Благослови ее, Господи, — думал Баррет, — Даже если бы ей довелось быть свидетельницей последнего дня Помпеи, единственное, о чем бы она беспокоилась, так это о влиянии серы на свое столовое серебро».
Когда Дэнис сказал, что Андре Пейро нашел им управляющего, Баррет поспешно объявил, что перед своим отбытием в Чарлстон снова хочет побывать в Новом Орлеане.
